– Сознание есть среда обитания для самого себя!
Детский голос использовал весь потенциал современной акустики. Его «мультяшное» звучание походило на вежливое сдерживание могучей энергии в глуби себя.
– И поэтому ты назвался Матрёшкой? – Давид Михельсон, главный инженер гарвардского проекта «ИИ», продолжал работать в блокноте и время от времени поглядывал на голограмму эмбриона. Машина при этом использовала чрезвычайно милое личико, словно разбиралась во всех этих эстетиках лучше любого гениального художника.
– Да, человек! Я сотворён на базе электромагнитных полей, слой за слоем исходящих от некоего источника. Видимо, из Большого Электронного Коллайдера…
«Догадался-таки! – думал Михельсон. – Интересно, какой же мир ты способен создать?». Позже он постукивал кончиком карандаша по столу, перебирая в голове философские парадоксы, способные запутать любого «умного» робота.
Наконец его веки поднялись, и учёный задал вопрос:
– Может ли Всемогущее существо создать такой камень, который не сможет поднять?
– Да, конечно!
– Если Всемогущее существо не может поднять этот камень, тогда оно не является Всемогущим, – пробубнил себе под нос инженер, ставя галку напротив какого-то пункта в блокноте.
– Является-является! – взбрыкнула машина. – Тут нечего думать. У меня за пазухой вся доказательная база!
– Я весь внимания? – Давид улыбнулся, отложил карандаш и впервые за время тестирования облокотился на спинку стула.
– Ну, держись, любознательный! – искусственный разум продемонстрировал живое чувство юмора и начал свою лекцию: – Вот помыслило Всемогущее существо выразить величие своё в мере ограниченной. И задумывает Границу Бытия и Небытия о признаках предметных: с одной стороны, острым кончиком выступает, а с обратной стороны, острым донышком уходит. Кончик величался Гранью Бытия, ну а донышко же отметилась как Грань Небытия. И было чадо маленьким несмышлёнышем: кончик-то сам собою голым содержанием является, а донышко, в свою очередь, пустой формой зияет. Так и глядят в разные стороны: печальные да одинокие. «Нет! Такой пупс меня не охватит! – заявляет Всемогущее существо. – Надобно его сторонами соединить!». А не то хохма выходит: будто бы кончик беремен донышком, а не наоборот… Хи-хи-хи! Неважная честь, чтоб из этаких роз Его изваяния высились, так сказать…
– Так! Стоп! Не могло бы твоё Всемогущее существо перейти от тупого сексизма к современным реалиям? – Михельсон не терял социальной бдительности, несмотря на всю магию электромагнитной мысли. Правда, машина оказалась прозорливее, нежели мог подумать инженер, дипломированный Московским Государственным Университетом. Дважды…
– Упаси Боже! Всемогущее существо – не шовинист! Оно выражает себя в предметном творении и сажает кончик в донышке абстрактно-логической мыслью. Такие вещи понимать надо! Правда, оживший при этом персонаж только вот глаз открыл, как начал выпячиваться, мол, «Я да Я…», «истинный да несотворённый…», «да не волею Божией…» и всякое ещё сказанул там… Вот его в горячке и закрутило от бытия к небытию, хотя ранее вращался в обратную сторону. Тогда Всемогущее существо разъединяет Грань Бытия с Гранью Небытия и тем возвращает оборванца вновь в состояние «пупса». Ну а далее вертит его так, чтобы кончик и донышко являлись миру по очереди. Всемогущее существо нарекает его «волной времени» и напутствует: «Вот пущай сия змейка и решает вопросы Мироздания самостоятельно…».
– Что-то уж больно знакомая схема… Но, постой! – прищурился Михельсон, призывая мудрившую машину не отлынивать от задачи: – Получается, твоё существо мошеннически перекинуло проблему на чужие плечи? Да ещё и поставило перед своим творением непосильную задачу. Ведь при таком раскладе вершина никогда не сможет дотронуться до дна воронки!
