Детству посвящается.
Знает лишь время,
Сколько дорог мне пройти,
Чтоб достичь счастья.
(Басё)
Володька лежал на траве и не подозревал, что за ним наблюдают. А если бы знал, то не ковырялся бы так увлеченно в носу. Солнце начинало припекать, но еще не сильно, а потому куда идти – на рыбалку за окуньками или на сенокос за ужами он еще думал. На самом деле эти два занятия находились в ста метрах друг от друга и сильно думать об этом не хотелось. Вдруг в ближних кустах что-то сильно хрустнуло, от неожиданности Володька пукнул.
–Хи-хи, – незнакомая девчонка вышла на полянку с палкой в руках:
– Что, музицируешь?
–Ты кто? – Володька встал и насупился, конечно, так неожиданно пугать расслабленного человека.
– Я Варя, а ты Вовик. Мне бабуля сказала, что ты сюда пошел.
Сюда, это значит за заброшенную ферму.
– Какой я тебе Вовик? И какая еще бабуля?– неприязнь росла.
Бесцеремонно нарушить спокойствие человека, который отдыхал и мечтал. На такое способны только такие Варьки.
В общем, на лице Володьки было все написано.
***
В свои одиннадцать лет, Володька не был каким-то выдающимся в чем либо пацаном. Жили они с мамой не далеко от села, в райцентре, в пятиэтажном доме, учился в школе средне, без звезд, а на лето его отправляли к бабушке, но в этом году уже без дедушки. Отец у Володьки был, да сплыл. А бабушка с дедушкой маме помогали. Они раньше в совхозе работали на ферме, дедушка заведовал фермами, бабушка была технологом, им тогда даже телефон провели в избу. Но сейчас фермы были или в запустении или приватизированы, с работой в селе было плохо. Бабушка с дедушкой были уже на пенсии, но на селе к ним относились с уважением. Дед Боря вообще не унывал по жизни, даже на пенсии, и был большой затейник. Особенно Володьке запомнилось позапрошлое лето, с походами на велосипедах и на ночь в лес. В прошлое тоже увлекательно было, но в августе дедушка захворал, и всем было не до Володьки.
***
Девчонка смотрела смело, прямо в глаза. Володька чуть было не смутился. Ей было, наверное, столько же, как и ему, ростом только чуть выше. В кедах, майке и джинсовом комбинезоне, из нагрудного кармана у нее торчали наушники от плеера, темные волосы в резинку, глаза наглые – с вызовом.
– Я к бабе Зое, соседке вашей, приехала на пару недель. Одной ведь скучно гулять! – смягчилась она.
Глаза у нее стали просто серыми, без наглости, отпустило и Володьку.
Баба Зоя его, почему-то Вовиком иногда звала, да еще с какой-то ехидной ухмылкой, хотя знала, что ему так не нравится зваться, как-то не серьезно, что ли. Но они, его бабушка Света и баба Зоя, очень дружили, и баба Света всегда укоряла ее за этого «Вовика». Поэтому пусть, пироги и у бабы Зои тоже вкусные, особенно с черникой.
На деле все оказалось просто, жизнь вообще простая штука. Ну да, он убежал сразу после завтрака, не хотелось полоть с утра, хотя морковку и любит. Бабушка конечно не помещица, чтобы изнурять непосильным трудом, но помощь уважала и вознаграждала всегда вкусненьким. Но вечером мама не позвонила, и вообще все как-то не задалось с утра, вот он и убежал поотдыхать. В 10 все равно бы пришел, за вкусной холодной водой надо идти к колодцу, аж к церкви.
Варвара же, приехала еще вчера вечером, он не знал, и бабушки договорились их познакомить с утра за трудотерапией.
– Баба Света тебя зовет, пойдем? – она хотела взять его за плечо, но передумала. Володька, заметив это, немного дернулся:
– Ну, а что, ладно пойдем, – немного подумав, сказал он и прошел вперед быстрым шагом.
***
Есть у Володьки друг местный, Олег, он чуть постарше его на год. На пару они тут и гуляли летом, сызмальства. На прудку – за окунями пойти, или на большую рыбалку, на реку, поехать. Туда правда, ехать надо на ве́ликах часа полтора, но оно того стоило. За черникой, за малиной и за грибами. Дед Боря у них дальними походами и руководил, потому и было так интересно, что и с ухой, и с костром, и с печеной картошкой и даже с печеными сорочьими яйцами.
