Три войны - Александр Сапегин

Россия. Город Н-ск. Через сутки после переноса Андрея

Терпкий сизо-голубой табачный дым, перемешиваясь в своей белесой мути с запахом крепкого кофе, несколькими слоями висел в небольшой комнате. Высокий, с коротким ежиком светлых волос и умными глазами на волевом лице молодой человек вытащил из опустошенной пачки предпоследнюю сигарету. Брызнуло искрами колесико бензиновой зажигалки. Курильщик глубоко затянулся и выпустил в потолок густую порцию дыма. Сизые слои, висевшие многоярусным облаком над полом, пришли в движение, родив своими вихрями странные, причудливые картины из полупрозрачных теней на освещенной настольной лампой стене. Сменившаяся на экране картинка заставила тонкий монитор шумевшего кулерами компьютера исторгнуть из себя бледно-зеленоватое свечение. Лицо человека, облитое пробившейся через дым зеленью, заострилось, приобрело хищные черты.

Человек сделал еще одну затяжку и с силой затушил недокуренную сигарету о край переполненной бычками пепельницы.

– Хорош, надо выпить кофе. – Скрипнули колесики кресла. Человек оттолкнулся ногами от пола, подъехал ко второму столику, на котором гордо возвышалась дорогая кофеварка. От неосторожного движения слетела толстая папка, до этого мирно лежавшая на краю компьютерного стола, из-под слоя бумажных листов, зажатых пластиковой обложкой, на пол брызнули фотографии. – Растяпа…

Ткнув на пахнущем кофейными зернами агрегате кнопку, человек легким текучим движением встал с кресла и собрал с полу разлетевшиеся по комнате прямоугольники цветных фотографий.

– Мать-природа не перестает удивлять своей фантазией, – сказал молодой человек, рассматривая изображенного на фото мужчину. – На морду – вылитый безмозглый качок, а поди ж ты… Весьма-весьма…

– Что весьма? – В проеме бесшумно отворившейся двери показался невысокий пожилой плотный мужчина. Он разительно отличался от находящегося в комнате молодого человека. Темные, тронутые сединой на висках и зачесанные назад длинные волосы, высокий лоб, круглое лицо и брюшко вошедшего, выпирающее под светлой сорочкой и зажатое брючным ремнем, говорили, что он не фанат спорта. Что роднило его с находившимся в комнате – это цепкий, проницательный, умный взгляд и не свойственная простым обывателям выправка и пластика движений. – А-а-а, – темноволосый гость заметил фотографию. – Кончай смолить! Ты тут что, заплывы топоров собрался устраивать? Угореть ведь можно! – закашлявшись от чада, сказал он и щелкнул клавишей одного из десятка выключателей, установленных на стене у входной двери. Дым качнулся в сторону вентиляционной решетки. – Так-то лучше, пусть проветрится. На чем остановился?

– Да все там же, перечитываю. В голове не укладывается…

– А ты попили на мелкие полешки, чтобы между ушами входило, глядишь, и уложится.

Молодой человек улыбнулся тираде пожилого напарника:

– В свое время я столько перечитал фантастики про параллельные миры, что уму непостижимо! Никогда не думал, что придется столкнуться с ними вплотную.

– Привыкай, в нашей работе без параллельных миров сюрпризов хоть отбавляй. Иногда такое встречается – хоть стой, хоть падай. Хочешь новость?

– Хочу.

– Тебя снимают с наблюдения.

– Как? – удивлению молодого человека не было границ. – Тащ майор! – «Тащ майор», в полной мере насладившись произведенным эффектом, прошел к небольшому дивану в углу комнаты и уселся, закинув ногу на ногу.

– Каком кверху! – Майор оценивающе посмотрел на подчиненного. Цыкнул сквозь зубы, качнул головой, словно бы раздумывая – говорить или нет, но приказы командования не обсуждаются. – Успокойся, ты возглавишь отдельную группу, в твое подчинение переходят люди Осадчука. На приемку дел тебе отводится двое суток. Не подведи меня, старшой.