Дорогой читатель! В первой части я уже оставила
пометку, что Онри - девочка, тем самым испортив сюрприз (ранее это
выяснялось только в эпилоге второй части, хотя намеки были
рассыпаны по тексту, начиная с первых страниц). Теперь и здесь
напоминаю: Онри - не гей и не трансвестит, а просто девочка,
которая не хотела замуж. И ее специфическая "мужская" речь - лишь
элемент антуража романа. Я и сама порой так в шутку разговариваю,
но это не мешает мне любить мужа и иметь двоих детей и уж точно не
делает геем. Извините за этот спойлер, но закон о пропаганде ЛГБТ
обязывает.
С уважением,
автор.
Ки сидел в комнате-колодце и ждал друзей. Его узкие ладони
покоились на столе – одна поверх другой. Осанка была неестественно
ровной, а лицо – слишком спокойным. Он не спал всю ночь, осмысливая
собственный импульсивный поступок. Думал о будущем, оглядывался в
прошлое. Ни та, ни другая сторона его не радовали, а краткий миг
триумфа, что разделял их, уже подернулся дымкой уходящих в
воспоминания мыслей. Этот миг нельзя было вернуть. Пальцы еще
помнили тепло чужой кожи, а сердце стучало чаще, но это был лишь
отголосок того отчаянного щемящего чувства, что охватило его
вчера.
Неловкость – вот слово, что в полной мере описывало ощущения
княжича сегодня. Нет, он не жалел о содеянном, хоть и понимал, что
лучше было промолчать и не загадывать то желание. Не воспользуйся
Ки вчера этим шансом, скорее всего, никогда бы не смог ТАК
коснуться Онри.
Смутные порывы посещали княжича с того самого вечера, когда это
существо в одеждах невообразимых оттенков уставилось на него
бездонными глазами, навсегда покорив душу. Несколько дней Ки не мог
понять, отчего ему так хорошо рядом с Онри. Снова и снова они
встречались, разговаривали, улыбались друг другу. Совершенно
непроизвольно Ки вел себя с ним так же, как со своей сестрой, ведь
они чем-то были неуловимо похожи. Но окончательно разобрался в
своих ощущениях он лишь тогда, когда сердце Онри встало. Страх
разлился внутри ледяной бездной, а следом за ним княжича обдало
пламенем ненависти к тем, кто сотворил это с его другом. Душа как
будто поделилась на две части: одна в ужасе пыталась исправить
случившееся, а другая шла убивать. О том, что маг из него никакой –
что в отношении целительства, что убийства – думать было просто
некому. И все получилось само собой.
Но сегодня Ки был спокоен и собран. Больше некого было убивать
или спасать. Онри был жив и почти здоров, а братья никогда не
сунулись бы в его «нору». Вот только финальный аккорд вчерашнего
вечера нельзя было стереть из памяти – ни его, ни Онри. И теперь Ки
ждал вердикта. Любое наказание, что назначит ему Онри, он готов был
принять – даже пожелай тот навсегда изгнать княжича в ту пустыню,
где песок обжигал, а воды не набралось бы со всей видимой земли и
на жалкий глоток. Вчера Ки убежал, не дождавшись ответа. Сегодня
был готов принять его. Но пусть он и был готов к любому наказанию,
душа его отчаянно желала вернуть все как было.
Негромко хлопнула дверь, вырвав его из задумчивого
состояния.
- Нельзя столько пить, - простонал Кун, кое-как взбираясь на
стул и растекаясь на нем бесформенной медузой. – Ки, будь другом,
дай водички.
Княжич молча наполнил кубок доверху. Пока Кун жадно пил, дверь
скрипнула еще раз. Выбравшийся из нее серого цвета Джебб даже не
стал ничего говорить – просто та-а-ак посмотрел на Ки, что тот
сразу понял и наполнил еще один кубок.
- Счастье почти есть, - шумно выдохнул Кун, наконец, продирая
заспанные глаза. – А чего это Онри еще не вышел? Или он уже на
занятиях?
- Спит, - лаконично ответил Ки, покосившись на дверь в покои
Онри. Его тоже волновал этот вопрос. Солнце давно встало, да и
звонок колокольчика, каждое утро раздававшийся в голове любого
ученика Аттарии, давно разбудил всех, кого мог – даже Джебба с
Куном.
