Три дракона для попаданки. Хозяйка заброшенной усадьбы - Ирина Романова

— Мели, детка, как ты? — надо мной причитал старческий дребезжащий голос.

Это он мне? Вроде смотрит на меня, я хоть и с трудом, но смогла разлепить ресницы. Попыталась сориентироваться в пространстве, но мне это не удалось. Я не знаю где я…

— Не знаю… — болело все, каждая клетка моего тела.

— Когда же на ирода найдется управа… — продолжил причитать старик, пытаясь меня поднять с пола.

— Что произошло? — мой рот издавал странные звуки, но я почему-то понимала, что говорю. Что это за язык?

— Ох, а вы и не помните? — искренне испугался старик, перейдя на уважительное «вы».

Решила сделать вид, что ударилась головой до потери памяти. Другого выхода пока не вижу…

— Наверное, нет, голова болит сильно!

— Так лорд Генри осерчал… еще два ряда яблонь поразила гниль! — ему все же удалось меня поднять и даже довести до кровати и усадить на нее. — Вы, полежите, а я принесу целебного отвара и заживляющую мазь!

Старик «бодро» вышел из небольшой и весьма скромной комнаты. Голова закружилась, я чтобы не рухнуть с кровати вцепилась в старое одеяло. Обратив внимание на тонкие, юные руки, хоть и испещренные кровавыми полосами.

А еще…

Судя по ткани и латкам на платье, это нечто весьма древнее и ветхое, что вызывало недоумение, как я его еще ношу. Должно было рассыпаться, едва я пошевелилась…

Попыталась оглядеться. Вся обстановка говорила о том, что это весьма бедное жилище…

Вместо штор на окне висела тряпка на веревке, на полу голые доски. Стол из грубо обработанного дерева, явно ветхий и кривой стул. Но странно выделялся здесь туалетный столик с зеркалом… Как нечто необычное здесь. Я смогла заставить себя встать со скрипучей кровати и шатающейся, нетвердой походкой подошла к нему…

Нет, я привыкла, что мое грузное тело из-за онкологии весьма болезненно реагирует на движения. Но, сейчас не смотря на то, что я чувствовала, как руки и плечи горят огнем… явно что-то было не так.

В мутном зеркале, со множеством сколов и трещин, была не я. Там стояла молодая, девушка лет двадцати, бледная, с синяками под глазами, по щеке проходила свежая красная полоса от удара чем-то тонким…

Густые золотистые волосы, были растрепаны, а на виске была рана с едва запекшейся кровью…

Я Марина Дрозд, пятидесяти трех лет отроду, грузная от вечного заедания проблем и кучи лекарств. Одинокая, больная кошатница…

Это не я…

Прошлая жизнь мелькнула странно, словно оборванное кино, кусками. Вот я молодая выхожу замуж, вот отучилась и села за руль трамвая. Дети… их почему-то не случилось, я и потеряв надежду, пошла на гормональную терапию. Растолстела…

А муж…

Непрошенная слеза скатилась по щеке, я опять жалею себя…

Муж ушел к молодой девушке, которая быстро ему нарожала аж троих малышей. Он даже не развелся со мной, жил на две семьи, пока я не узнала и не выгнала.

А потом дележ имущества, но тут мне повезло, квартира досталась от родителей, а вот гараж и машину пришлось продать. Чтобы разделить «нажитое в браке», хотя все было куплено только мной…

А потом известие о раке, и все накопления ушли на бесполезное лечение. Думала так и умру одна, никому не нужная. Подруг не нажила, родных не осталось…

Умерла я вот быстро, спасибо соседушке – алкашу. Я по доброте душевной выскочила на площадку защищать его жену, которую он лупцевал нещадно. Один толчок и я улетела по лестнице, сломав шею в одно мгновение.

Одно меня порадовало, что успела отписать квартиру детскому дому…

— Вы встали! — огорчился старик. — Вот травки уже настоялись, и вот мазь, ручки надо смазать и личико, последняя баночка. Ничего больше не осталось… Поместье гибнет!

— Как тебя зовут? — перебила я его.

— Сильно головой ударились, ой, беда прямо беда! Стивен, я ваш слуга, госпожа! — он поставил на столик баночку. — Берегите ее…