Холод. Он был первым, что пронзило Эллис Бреннан, когда массивные дубовые двери собора Святого Игнатия захлопнулись за её спиной, отсекая пронизывающий ноябрьский ветер с залива. Но этот холод был иным. Не просто отсутствием тепла от потухших печей в нефах. Это был холод камня, впитавшего за два столетия молитвы, отчаяние и нечто… неуловимое. Холод склепа. Холод, который пробирал до костей сквозь тонкое осеннее пальто и заставлял съёжиться, хотя в огромном, полупустом пространстве собора воздух казался неподвижным.
Она стояла у самого входа, втягивая запах старого дерева, воска и пыли – сладковато-терпкий аромат времени и веры, который всегда немного кружил ей голову. Сегодня голова и без того шла кругом. От усталости после долгой дороги в Хейвен-Рок. От нервного напряжения перед новым началом. И, главное, от вины. Глухой, гнетущей вины, что она здесь, в этом величественном, чужом месте, а её дочь, Лиза…
Эллис резко встряхнула головой, отгоняя накатывающую волну горя. Нет. Не сейчас. Не здесь. Сегодня – только о Лизе. Только хорошее. Только светлое.
Её взгляд инстинктивно потянулся вверх, к высоким стрельчатым окнам, где слабый ноябрьский свет окрашивал витражи в приглушённые, мрачноватые тона. Святые и ангелы в свинцовых переплётах казались призрачными, недобрыми стражами в наступающих сумерках. Потом взгляд упал ниже – на центральный неф, где группа школьников слушала экскурсовода. Среди них – пятнадцатилетняя Лиза. Её солнышко. Всё, что осталось после краха брака и бегства от прошлого.
Лиза слушала невнимательно, вертела в руках смартфон, потом подняла голову, уставившись куда-то ввысь – на хоры или на резные капители колонн. Эллис поймала её взгляд. Лиза улыбнулась – быстрой, смущённой улыбкой подростка, которого мама пришла «контролировать» в первый же день в новой школе. Эллис ответила ей, помахала рукой.
Всё будет хорошо, малышка. Начнём заново. Вместе.
Именно в этот миг она это почувствовала. Не холод. Нечто иное. Густое, тяжёлое, как ртуть. Давление. Оно исходило не откуда-то конкретно, а отовсюду сразу – от почерневших каменных плит пола, от тёмных деревянных скамей, от массивных колонн, уходящих в сумрак сводов. Давление тишины – но не святой, благоговейной, а… выжидающей. Настороженной. Как будто само здание затаило дыхание.
Шелест одежды школьников, бормотание экскурсовода – все звуки внезапно показались Эллис неестественно громкими, вторгающимися в эту гнетущую, вязкую тишину. По спине пробежали мурашки. Беспричинная тревога сжала горло.
– Мама, смотри! – крикнула Лиза, внезапно оживившись. Она указала куда-то вбок, на боковой неф, где над одним из приделов нависал старинный, украшенный резьбой балкон. – Там ангел! Совсем маленький, в листве!
Лиза сделала шаг вперёд, отрываясь от группы. Её лицо светилось любопытством и восторгом первооткрывателя. Она всегда была такой – импульсивной, влекомой красотой и тайной.
Эллис хотела крикнуть: «Осторожно! Не отходи!» – но голос застрял. Это было глупо. Просто балкон. Просто дочь, увлечённая новым местом. Её собственная нервозность передавалась ребёнку.
Она сделала глубокий вдох, пытаясь унять бешеный стук сердца.
Хватит, Эллис. Возьми себя в руки. Это всего лишь старый собор. Красивый. Загадочный. Но просто камни и дерево.
Лиза подошла к балюстраде, отделяющей придел от нефа, и встала на цыпочки, стараясь разглядеть резного ангела в каменных джунглях готики высоко над головой. Свет из узкого окна падал на её светлые волосы, делая их похожими на нимб. Эллис невольно улыбнулась. Какое счастье – видеть эту живость, этот интерес после месяцев мрака и слёз.
Звук начался тихо. Словно где-то далеко скрипнуло старое дерево под тяжестью времени. Но это был не просто скрип. Это был низкий, протяжный стон. Как будто балкон над Лизой… вздохнул.
