Танго разбитых сердец - Маша Ловыгина

Пусть говорят, что дружбы женской не бывает,
Пускай болтают, но я-то знаю,
Что мы с тобою ни на что не променяем
Сердечной дружбы нам подаренной судьбой!

Л. Рубальская

Месяц назад

– Когда-нибудь он тебя убьет, Уля! – Оксана поджала губы и покачала головой, разглядывая ее лицо.

– Ну и пусть... Все лучше, чем так жить. – Ульяна усмехнулась, потрогала распухшую скулу подушечками пальцев и поморщилась. – Сама виновата. Ты ж знаешь, он когда выпьет, дурак дураком становится.

– Виновата?! Ты с ума сошла? А о Радке ты подумала? Ей скоро пять, ты что же, хочешь, чтобы она в этом дебильном семействе одна осталась? За что он тебя? В чем ты виновата?

– Да нет, я так, вообще… Влезла под горячую руку, – Ульяна сделала попытку подняться, но подруга заставила ее сесть обратно, положив ладони на плечи.

– Погоди, дай обработаю. – Со вздохом она прижала ватный диск к горлышку антисептика, а затем осторожно нанесла жидкость на ранку. – Хорошо, хоть перелома нет и зашивать не придется. Но проходить долго будет. Господи, Улька, ты же такая красавица… была... Нет, и сейчас, конечно, только знаешь…

– Я все знаю, Оксан! – отвела ее руку Ульяна. – Нет мне никакой радости от этой красоты. Лучше бы ее и не было. Лучше бы вместо нее у меня мозгов было побольше.

– Ну, мать, никто ж не думал, что из Мишки такой зверь вырастет. Ей-богу, медведь в лесу добрее. Совсем берегов не видит. А, – махнула она рукой, – чего от мужиков ждать. Нет денег – ты виновата, есть деньги – тоже, получается, виновата. Видела его вчера в Яхт-клубе, с дружками. И с девицами. Все как на подбор с губищами, пельменями страшными.

– Тебя-то как туда занесло? – Ульяна забрала у нее ватку, встала и подошла к небольшому зеркалу.

– Вызвали. Там один столичный отдыхающий допился до белочки. Капельницу ставила. А твой гулевонил так, что люстры тряслись.

– Хоть бы какая из них ему на голову упала.

– И не говори. Слушай, Уль, я спросить хотела. То есть даже не спросить, а… Черт, ты пойми правильно, я о тебе беспокоюсь.

– Спрашивай! Я тебе все как на духу.

– Ты бы анализы сдала, мало ли… он со всякими спит, а ты…

– Все правильно ты говоришь, Оксан, вот пусть и спит с кем хочет.

– А ты с ним не…

– Посмотри на меня, подруженька, я вообще могу кому-нибудь нравиться? И потом, пельмени у меня не выросли, и старовата я стала для Мишеньки. Он мне прямо так в лицо и говорит. А я радуюсь!

– Дура ты, Уля! На свою жизнь наплевать, так хоть о дочери подумай!

– Я думаю. Но не знаю, что делать. Куда деваться-то?

– А развестись? Вот ведь причина – прямо у тебя на лице! Разведись и бонусы за прожитые годы с него не забудь стряси!

Ульяна повернулась и пальцем по воздуху обвела свое лицо:

– Это мне уже кэшбек прилетел. За красивую жизнь. Скажи еще, что в нашем городе так не считают. А что касается развода, так не мне тебе объяснять, что уйти от Варяжского можно только ногами вперед. И то на дно. Потому как к ним гирями его поганые деньги привязаны. Ни один адвокат не возьмется меня в суде представлять. Просто не успеет.

– М-да… Угораздило тебя, конечно. Но ведь как любил, Уля! Мы же все тебе завидовали!

Ульяна выбросила ватку в мусорную корзину и сняла с вешалки полушубок.

– Пойду я, милая. Спасибо тебе.

– Постой!

Оксана подошла и взяла ее за руку. Ее круглое веснушчатое лицо под белой шапочкой покрылось нервным румянцем. Понизив голос до шепота, она сказала:

– Если ты решишься, я тебе помогу. Вы с матерью столько для меня сделали, вовек не расплатиться.

– Ты уже мне помогла, – ответила Ульяна.

– Ты не понимаешь. Рано или поздно он убьет тебя. Из-за всего… из-за Радки, из-за того, что ты…

– Молчи! – испуганно обернулась на дверь Ульяна. – Никто кроме тебя...