Свалка - Кирилл Шарапов

Выстрел. Пуля дернула волосы у виска – Юра отшатнулся и прилип спиной к арке. Еще два выстрела из темноты, но на этот раз пули свистят где-то в стороне – похоже, противник не видит его в кромешной тьме. Это хорошо, плохо то, что сам он, капитан Юрий Жданов, тоже его не видит. Эти детишки с дорогими айфонами, в шмотках в четыре его зарплаты окончательно распоясались.

Капитан попытался вспомнить, сколько патронов в магазине. Пять, точно пять. Его противник где-то во тьме, света в городе нет уже три часа, но район-то Жданову знаком, пять лет тут участковым бегал, – двор тупиковый, так называемый колодец, все двери черных ходов давно заколочены, деваться этому уроду со спущенными подтяжками некуда.

Все вышло из-под контроля одиннадцать часов назад. Зажравшееся стадо, разбавленное радикальными националистами и подкормленное из-за границы, вывалило на улицы с диким лозунгом: «Мы здесь власть». «Власть»… Cкорее взбесившиеся животные, охреневшие от безделья и безнаказанности.

Сначала казалось, что поорут и разбредутся, как обычно, ведь их лидеров уже отправили в кутузку. Но на этот раз вышло иначе: внутри молодежных групп обнаружились боевики. Что ж, действенный прием: создать из неуравновешенного молодняка, вечно чего-то требующего и чаще всего вообще не понимающего собственных рекламаций, живой щит.

Выстрелы… Падают знакомые парни в оцеплении, к ногам Юры катится зеленое ребристое «яблоко», он завороженно смотрит, как оно крутится в метре от него, и не может пошевелиться. Кто-то падает на гранату грудью; кто это, Юра так и не понял – форма чужая, ни шлема, ни кирасы. Он встречается с ним взглядом, это глаза безумца, в них нет ни страха, ни ненависти, они пустые, подобных Жданов никогда не видел. Мужика подбрасывает вверх сантиметров на двадцать…

Юра пришел в себя через минуту… Когда он успел рухнуть на брюхо?.. Вокруг уже идет активная стрельба, где-то громыхают ружья, треск пистолетов-пулеметов, в паре метров от него из своего «огрызка» садит майор Рокотов и тут валится на спину, сфера прыгает по брусчатке, лица у Олега больше нет.

И вот Юра в грязной темной подворотне, за спиной в городе слышны выстрелы. Откуда такая прорва оружия в столице? Откуда огневые точки на крышах? Как спецслужбы проморгали вооруженную провокацию? Скольких он убил сегодня? Четверых? Вроде да, но он убил, поскольку они пытались убить его, пуля, зацепившая бедро, – лучшее доказательство.

И тут стучат каблучки, кто-то вбегает в арку. Юра замирает, он видит только силуэт. Это женщина, она, судя по яркому пятну, в белом плаще. Он рывком сбивает ее с ног, белое, хоть темень вокруг и только луна изредка пробивается сквозь тучи, отлично видно его противнику в арке входа. Две пули ударяют в спину, броник изорвало осколками еще два часа назад. Адская боль в районе лопатки, но, похоже, ранение не такое уж серьезное.

Девушка под ним кричит и ворочается, уши закладывает от ее визга, голову заполняет туман.

Жданов не слышит, как идет к нему бритый крепыш. Тело капитана пинком сбрасывают с девицы, ствол старого револьвера, какая-то переделка из газового, приближается к груди капитана.

– Сдохни, мусор, сдохни, сдохни… – как заведенный шепчет лысый, его подтяжки свисают до колен.

Все силы Юры уходят на то, чтобы в тот же момент навести ствол на пах противника и выстрелить, одновременно хлопает «пугач» бритоголового. Последнее, что видит капитан, – противник зажимает руками прострел внизу живота и валится на воняющий мочой асфальт. Темнота.

Больно… Юра выплыл из небытия и понял, что жив. «Мыслю, следовательно, существую», – металась в голове одинокая думка, пробиравшаяся через лабиринты боли. Но он ведь почувствовал удар в грудь! Пусть пулька была мелкая, а боднула как большая, примерно туда, где сердце. Казалось, он не мог выжить.