Суженая для медведя - Лаура Лакло

Москва, утро

Ты доигралась, овца. Я найду тебя и убью.

Дрожащими пальцами я выключила телефон, выбросила его в урну и зашла в поезд дальнего следования.

Минуты до отправления казались мне вечностью, я высматривала в окне следы знакомой фигуры, сердце стучало как ненормальное.

Но вот, будто услышав мои молитвы, поезд тронулся. Послышался знакомый “чуух”, и я выдохнула, сползая от окна к своему месту. Напротив меня уже сидела пожилая женщина, смотря на меня с некоторой тревогой. Я сильнее натянула рукава кофты, пытаясь тщетно спрятать еще молодые ссадины.

-Кто ж тебя так, милая?

Несмотря на маску на лице и кучу тоналки, синяки и ушибы скрыть было сложно. Я помотала головой и прохрипела:

-Неудачно упала.

Она мне, конечно, не поверила.

-Ох, что творится, что творится,- запричитала бабуля.

Я сильнее натянула капюшон толстовки и легла, чтобы впервые за долгое время поспать. В голове я неустанно повторяла один и тот же номер, от которого зависела моя жизнь.

Тайга, ночь

Борис был в дерьмовом настроении, какие-то твари опять нарушили границы, и он направлялся вместе со своими братьями в лес, чтобы свернуть пару голов.

-Судя по запаху, волки, - прорычал Глеб, обнюхивая дерево.

-Нет, куницы,- подал голос Никола чуть поодаль.

-Да хоть черт из табакерки,- пробасил Борис, хотя его самого сбивал издаваемый чужаками запах.

-Какой это раз? Третий? - пробормотал Никола.

-Четвертый на этой неделе, - отметил Глеб.

Борис присел на корточки, увидев следы больших лап:

-Точно не куница.

Он взял горсть земли, принюхался и указал на север:

-Туда, братья.

Глеб и Никола кивнули и тут же обратились в огромных бурых медведей. Отряхнув руки, за ними последовал и Борис, его альфа-медведь был самым внушительным.

“Запах становится сильнее. Они близко.”,- прорычал Глеб.

“Хотят дать бой?”- донеслось от Николы.

Было похоже на то.

Борис громко зарычал на весь лес, объявляя охоту.

В азарте погони они не заметили, что запах чужаков доносился не только с севера.

Это была засада.

Я просыпалась от малейшего шороха в холодном поту и с истерикой, застывшей на губах. Дорога в поезде казалась вечностью, одни виды сменялись другими, пока не остался только лес.

И вот, ближе к вечеру на четвертые сутки я схожу с перрона, выискивая глазами родную фигуру. Она стояла возле киоска с горячим чаем и сосисками в тесте и тоже искала меня глазами.

-Тетя!- закричала я, и сама поразилась надрывности в своем голосе, она тут же поймала мой взгляд и побежала навстречу. Мы пересеклись на полпути, крепко-крепко обнимая друг-друга.

От облегчения я заплакала навзрыд. Тетя Люба нежно поглаживала меня по спине.

-Ну-ну, моя золотая, все хорошо, тише, тише. Давай-ка отведем тебя домой, накормим, напоим, небось, устала с дороги.

Я закивала, слезы все не могли угомониться. Люди на перроне начинали коситься в нашу сторону, но в этот момент мне было глубоко наплевать.

Я была в безопасности. Я была жива.

Постепенно дрожь унималась, и я под руку с тетей пошла к выходу из вокзала. Она не задавала вопросов, но я чувствовала её внимательный взгляд.

В тот единственный звонок, который я смогла сделать перед приездом, я успела только промолвить “пожалуйста, помоги мне”. Она ни секунды не думая ответила “приезжай, я буду ждать”.

Моя соседка по купе любезно согласилась одолжить телефон, и несмотря на проблемы со связью, мне удалось отправить смс с номером поезда и временем прибытия на станцию.

Я до последнего не верила, что все получится.

Но тетя Люба никогда никого не бросала в беде.

-Золотце, автобусы здесь ходят плохо, я заказала нам такси до деревни. Поищи-ка голубую девятку с номером 837.