Строптивая для бандита - Анастасия Сова

ГЛЕБ (20 лет)

июнь 2006 года

– Не переживай, мы все правильно делаем, – говорит Юля и укладывает ладонь мне на колено, как только я усаживаю пятую точку на кожаное кресло своей новенькой аудюхи.

Этим жестом девушка хочет подбодрить меня, выказать поддержку, в коей я не нуждаюсь. Она хлопает длинными ресницами и слегка растягивает сочные губы в улыбке. Такая красивая. Юлия отлично смотрится на коленях, подле моих ног, и только поэтому я согласился на подобную авантюру.

Я заранее знаю, что из этого не выйдет ничего хорошего, но не переживаю, как она неверно заметила, а просто напряжен, потому что даже сейчас могу абсолютно точно предположить, как дальше будут развиваться события. Готов терпеть все это только ради первоклассного минета, который непременно ждёт меня после незабываемого вечера в компании предков.

– Глеб, брось! Ведёшь себя так, будто это ты будешь знакомиться с моими родителями, а не наоборот! – девушка совсем не волнуется, а даже довольна тому, что я таки поддался на ее уговоры.

Не понимаю причин спешки. Нам по двадцать лет, и я не хочу ничего решать, брать ответственность, каким-либо другим образом напрягаться и пыхтеть в достижении цели, которую рано или поздно каждый перед собой ставит. Мне нравится кайфовать от жизни. Хочется тусить, развлекаться, шпилить баб (да простит меня Юля!), в общем отрываться до тех пор, пока есть такая возможность.

Отец уже сейчас старается меня контролировать, но сильно не наседает. Пока главное для него – моя учеба в универе. Под этими словами он понимает вливание денег в зачеты и экзамены. Профессора и доценты, надо сказать, держат карман широко, и аппетиты их растут в геометрической прогрессии, что папу нисколько не заботит.

Ради отцовской прихоти, мне приходится просиживать штаны среди унылых задротов и других папенькиных сынков, со скучающим видом давящих деревянные лавочки в аудитории, где престарелые преподы вещают себе под нос на непонятном языке.

– Глеб, ты меня вообще слушаешь? – Юля снова обращается ко мне, но уже раздраженно.

– Прости, – отвечаю. – Просто задумался.

На хрен я вообще в это ввязался? Батя задавит меня теперь нравоучениями. На уши присядет о том, что надо думать о будущем, что из меня должен получиться сильный независимый мужчина, достойный наследник для выстроенной им империи, а я удумал крутить шашни со смазливой телкой, ставя под угрозу основную цель своего существования.

У меня же есть ещё два года, во время которых можно спокойно пользоваться неприкосновенностью, прикрываясь учебой в престижном заведении. Борюсь с желанием развернуть тачку, отказавшись от губительной затеи. Хочется удержать в кулаках свободу, так и норовящую помахать ручкой, если все же познакомлю Юлю с родителями. 

– Напомни-ка опять, как их зовут, – девушка в очередной раз вырывает меня из размышлений.

– Валентин Александрович и Наталья Дмитриевна, – повторяю имена предков, и их образы моментально возникают перед глазами.

Я не предупредил родичей о том, что собираюсь сделать. Так у моей девчонки есть хотя бы шанс узнать кто они такие. Осмелился бы вякнуть о затеянном заранее, вряд ли бы вообще сейчас сидел с ней на таком близком расстоянии.

– Заюш, тебе надо расслабиться, – Юля снова тянется в мою сторону и слегка выпячивает нижнюю губу.

Меня передергивает от этого прозвища даже сильнее, чем обычно. Кто это придумал, делать из мужиков разноцветных плюшевых тварей?

– Я Глеб, Юль, – грубо напоминаю совсем потерявшей страх женщине.

– А я что сказала?! – она недовольно цокает и отворачивается к окну. Обиделась.

– Ладно, малыш, ну прости, – пытаюсь исправить положение, заискивающе глажу девушку по коленке и стараюсь изобразить на лице самое сожалеющее выражение. – Наверное, ты права – я слишком напряжен и нервничаю, сам не знаю почему, – вру я, пытаясь вернуть расположение подруги.