У каждого врача рано или поздно
появляется свое личное кладбище. Так между собой по-черному шутят
медики, и слагают пошлые анекдоты жестокие комики. Но не каждому
дано понять, что вместе с мертвым телом, в каждую могилу врач, по
каким-либо причинам допустивший это, или просто не сумевший стать
выше творца в своем рвении помочь, кладет часть своей души и
спокойного сна. Так когда-то произошло и со мной. Два года в
интернатуре, три в хирургическом отделении и кажется я уже видела
все: и смерть, и горькие крики родственников умерших, проклявших в
минуту отчаяния жестокую жизнь и тебя, не сумевшую помочь в том
числе. Но не всегда можно подготовиться к жестокой иронии
судьбы.
Это дежурство не отличалось ничем от
череды других. Бумажный стакан крепкого кофе из автомата в холле,
ужасного вкуса если честно, но другого в нашей больнице просто не
водилось, поэтому приходилось бороться с набегающим сном именно
этой жижей неплохо приправленной кофеином.
Я потерла уставшие глаза и
отодвинула от себя кипу совершенно бесполезных бумаг. Хотя
чиновники, свято просиживающие свои лощеные брюки в дорогих креслах
под струями свежего воздуха из кондиционера, считают совершенно
по-другому.
Вот какого черта я должна проводить
основную часть своего рабочего времени за этой писаниной. Большая
половина медиков искренне ненавидит эту нескончаемую отчетность, и
я не была исключением из большинства. Я рвалась помогать, спасать
жизни, о чем мечтала с раннего детства. Вот только мне забыли
рассказать, что мне придется писать мемуары про каждого больного,
вырисовывая их жизни на дешевой бумаге бюджетной типографии,
которую могла себе позволить городская больница.
- Ева Витальевна, - запыхавшись,
ворвалась в ординаторскую тетя Надя – медсестра, проработавшая в
приемном отделении всю свою сознательную жизнь, встретив здесь
любовь всей своей жизни в лице нашего анестезиолога. Конечно,
проводя на работе все свое свободное время, у нее просто не было
шансов встретить кого-то вне стен медицинского цента. Поэтому
медики и делятся на три группы: первые – долгое время счастливы в
браке с половинками, которые готовы мириться с тем, что работа у
супруга на первом месте; вторым повезло меньше, а может и наоборот,
- обычный брак или уже трещавший по швам, возможно даже в разводе,
но имеют любовницу, чаще всего кого-то из персонала; и третьи –
самостоятельно поставившие крест на собственном счастье, пытаясь
найти в его в помощи другим, позабыв о том, что за стенами больницы
протекает настоящая жизнь.
И как бы я не пыталась доказывать
себе, что где-то там меня ждет мой единственный, я медленно, но
уверенно спешила пополнить ряды неудачников, отчаявшихся уже найти
свое счастье. Если честно, я была сыта по горло своей первой
попыткой построить большое и светлое будущее, имея теперь в
арсенале бывшего мужа и деспотичную свекровь, которой не перестаю
напоминать, что она теперь тоже находится в разряде бывших.
- Ну что там, теть Надя? – тяжело
вздохнув, спросила я, понимая, что начало ее разговора ничем
хорошим не мне сулило.
- Ева Витальевна, позвонила
Самарина, сказала, что задержится на пару часов, просила вас
задержаться на дежурстве.
- Твою ж налево, - зло выругалась я.
– Отдохнула, называется.
Ленка, моя школьная подруга, давно
пыталась переманить меня к себе в отделение, но близкое
расположение моей предыдущей работы от дома, играло ключевую роль в
моем выборе. Все изменилось после развода. Желание изменить всю
свою жизнь взяло верх, и я оставила в прошлом не только иллюзию
семейного счастья, но и совершенно неплохую работу в частной
элитной клинике перебравшись в хирургическое отделение бюджетной
больницы.
