Спор на дочку декана - Кира Сорока

Людмила

Смотрю на то, как Руслан, неприязненно морщась, плюхает липкий комок каши с мясом на пластиковую тарелку. Выглядит эта каша и правда не очень. А вкупе с лицом этого дегенерата – вообще отстойно. Но пахнет нормально – тушёнкой.

Те, кого мы кормим, пахнут намного хуже.

– Следующий! – рявкает Руслан.

Очередь сдвигается.

Шлёп – очередная порция клейкой субстанции на тарелку. Шлёп – половник летит обратно в кастрюлю. Капли разлетаются в разные стороны, на столе быстро образуется свинарник. Шлёп – одна капля попадает на лицо мажора. Прямо над губой.

– Фу... бля... – брезгливо стирает её рукавом.

– Есть же салфетки, – бросаю в него пачку влажных салфеток.

«Спасибо» он не говорит. А поймав салфетки, швыряет обратно.

Вы посмотрите, какие мы злые!

На меня? Или на ситуацию?

Хотя, впрочем, неважно.

Я, вообще-то, тоже не в восторге от его общества. Мы знакомы, да. И на дух друг друга не переносим уже давно. А вот наши отцы дружат.

Этот пункт помощи организовал отец Руслана – Новожилов Сергей Аристархович. И Руслан тут своё наказание отбывает. За что – я не знаю. Но такой, как Руслан, наверняка может косячить много, филигранно и постоянно.

А меня сюда послала наша «Народная партия». Мне нравится помогать людям.

Холодает. Надеваю перчатки с обрезанными пальцами. По уму надо бы резиновые, а на лицо маску, но я не хочу выстраивать такую стену между собой и бездомными. Да и не из брезгливых я.

А вот Руслан натянул ворот худи почти до глаз. И пальцы наполовину закрыл рукавами. Теперь я вижу только его карие злые глаза. Даже драгоценные кудряшки спрятались под капюшоном.

Разливаю компот по стаканчикам, выкладываю на поднос нарезанный хлеб. Заодно слежу за порядком.

Каша заканчивается. Руслан закрывает кастрюлю крышкой и разводит руками. Мол, всё. А очередь ещё большая. Все начинают недовольно гудеть.

Пересчитываю оставшихся. Не накормили мы человек двадцать. Слышу, как Руслан говорит по телефону.

– Двадцать комплексных обедов. Надо быстро, я накину сверху. Адрес? Да нет тут никакого адреса. В парк надо доставить, на пункт для бомжей. Да не прикол это. Сейчас бабло переведу, не дрейфь.

Закатываю глаза. Мажор в своём репертуаре.

Закончив говорить, быстро переводит деньги и объявляет голодным бездомным:

– Нужно пятнадцать минут подождать – и будет у вас нормальный хавчик. Идёт?

Несогласных, конечно, нет.

– Нам бы подвезли кашу в течение часа, – замечаю я.

Парень смотрит на меня. Впервые за день делает это открыто. Сначала его лицо становится задумчивым, а потом брови ползут вверх, губы растягиваются в довольной улыбке.

– Шухер, это ты, что ли? Не признал. Думал, ты тоже бомжиха, просто подрабатываешь здесь.

Очень, блин, смешно!

Козёл! Да он просто… просто… козёл!

Обычно в карман за словом я не лезу. Но именно с Русланом становлюсь заикающейся пугливой идиоткой. Потому что Новожилов «бьёт» всегда хлёстко. Меня, во всяком случае.

Молча отворачиваюсь и отхожу к дереву. Ложусь на шершавый ствол спиной. Холодно… Зима близко. А Сергей Аристархович так и не выделил помещения, чтобы перенести пункт помощи с улицы в тёплое место. Ну или он жадничает и просто не хочет этого делать.

«Вся недвижка в работе», – бросил он как-то. Да и не хочет Новожилов-старший помогать бездомным, его просто вынудили. Кажется, он сказал моему отцу примерно так: «Надо же делиться честно заработанным, чтобы люди не тыкали в меня пальцем».

Какие люди в него тычут, я не знаю.

К столу подходит доставщик, достаёт из огромного рюкзака боксы с едой. Руслан раздаёт их оставшимся бомжам. Закуривает, что-то строчит в телефоне, лыбится. Улыбка у него красивая...

Он снял капюшон, демонстрируя свои великолепные кудряшки. Был бы блондином – походил бы на ангелочка.