Соломины - Розалия Ханзарова

                                                                             "Слова твои колкие

                                                                              Хоть мысли и повинные

                                                                              Бьют душу на осколки

                                                                              На очень на длинные..."

                                                                              (из стихов автора)

Лёша зашёл в квартиру, сбросил обувь у порога.

- Лена, ты где? - спросил, направляясь в спальню, чтобы переодеться после работы.

- На кухне, где же мне еще быть. Мой руки и садись ужинать.

Сел за стол, побаландал в тарелке ложкой:

- Это что? - посмотрел на жену.

Она пожала плечами:

- Суп с фрикадельками. А что, не нравится? Мы поели с Алёшкой, нам понравилось.

Лёха фыркнул:

- Я такой баланды и на заводе нахлебаюсь. - И встал, чтобы уйти.

Лена сложила руки на груди:

- А тебе надо густого наваристого борща или щец с мясом?

Лёха сглотнул слюну, взглянул на жену исподлобья:

- Ну, хотелось бы.

Лена развела руками:

- Ну, извини, дорогой муженёк, чего нет того нет. Ты когда в последний раз приносил нормальную зарплату? Забыл? А я помню. Полгода назад. А я, между прочим, не бизнес-вумен и получаю вдвое меньше твоего, а нас, вообще-то, трое. Нам нужна не только еда, а почему-то и одежда, - нервно усмехнулась Лена. - А ещё необходимо заплатить за квартиру, детский сад, да и бытовые расходы на мыльно-рыльные и стиральные принадлежности никто не отменял. Собственно говоря, вот тебе тетрадка, изучи на досуге, я там наши расходы и доходы записала за последний месяц, но они ничем не отличаются от предыдущих.

Лена со злостью, которую сама от себя не ожидала, кинула тоненькую тетрадку на стол. Оттолкнув мужа с дороги, выбежала из кухни и пошла в детскую комнату.

Младший Алексей Соломин сидел на полу на ковре и игрался с целым парком своих автомобильчиков.

- Мамулечка, а папка пришёл? - вскочил Алёшка.

Лена подхватила его на руки, прижала светловолосую голову к груди.

- Да, мой хороший, пришёл твой папка.

Мальчуган сразу завозился у неё на руках, пытаясь выбраться из объятий.

- Мамочка, ну пусти меня, я к папе.

- Ну беги, - Лена спустила его с рук, - только недолго, скоро спать.

И пока отец с сыном общались в гостиной, Лена сложила все игрушки в коробку, приготовила кроватку сыну, а потом уселась на пол. Выходить в гостиную не было ни сил, ни желания. Внутри всё дрожало и расплёскивалось слезами, но глаза оставались сухими. Лена редко плакала, она не умела толком плакать, просто застывала как изваяние, когда обида подступала к горлу.

А сейчас эта обида грозилась выплеснуться из неё и превратиться в шторм. Сколько осталось ещё сил Елена не знала. Но одно знала точно - больше так продолжаться не должно и простить Алексея старшего у неё не получится. Слишком сильна рана, которую он нанёс. А если назвать точнее, то это предательство.

Дверь в детскую отворилась и в неё сначала просунулось любопытное личико сына, а потом он и сам подошёл:

- Мама, а ты что тут делаешь одна и почему не идёшь к нам?

Лена потрепала сына по макушке, потом чмокнула в носик:

- Так я приготовила тебе постельку и прибрала за тобой игрушки.

- Я бы и сам их убрал, - насупился сын.

- Да я знаю, что ты у меня золотко. Мне захотелось немного помочь тебе. А ты иди умывайся, чисти зубы и спать.

Алёшка сморщил нос и покрутил перед ней ручками:

- А я уже.

- Переодевайся в пижамку и в кроватку.

Лена поцеловала сына в щёчку, встала с пола, зажгла ночной светильник над кроватью и, уходя, выключила свет в детской. Обернулась в дверях и послала сыну воздушный поцелуй.