Сова. Имперский фрегат A- IIV класса.
— Отказы от еды, общее угнетенное состояние, гормонально
стабильна. Общие физиологические показатели в норме. Паразит
прогрессирует. — Ойли произнес эту фразу тоном официального
обвинителя. — Мак, она снова дурит. И похоже — морочит нам голову.
Я подготовил инъекцию…
— Нет! — он не стал даже дослушивать. — Оль, иногда прежде чем
тыкать в человека разумного всякую пакость, можно просто
поговорить.
— Предлагаешь мне по душам разговаривать с тяжело раненными? —
доктор вдруг взвился. — В бессознанке особенно хороши собеседники.
А уж трупы…
— Не ерничай, — Марк его холодно осадил. — Только что сам
докладывал: показатели в норме. Или лечим теперь несговорчивость?
Тебя снова заносит. Мне прислать полные отчет показателей Нэрис за
последние пять дней. И доскональный отчет по проводимым с ней
манипуляциям. Всё.
— Ты ни разу подобного не запрашивал! — Олейл в ответ уже просто
шипел. — С чего вдруг подобная избирательность?
— Эта женщина — моя жена! Я несу за нее личную, персональную
ответственность. — терпение командира “Совы” стремительно
истощалось. — В последний раз я тебе объясняю вещи столь очевидные.
Исключительно по старой дружбе.
Их взгляды схлестнулись. И доктор глаза опустил.
Аверин же молча развернулся и вышел. Уже у входа в капитанские
апартаменты он притормозил резко и выдохнул. Она все почувствует,
нельзя заходить таким взвинченным и злым. Воспоминания вдруг
нахлынули бурным потоком. Юность, Земля, Академия. Когда Ойле стал
отдаляться? Почему так разительно изменился? Где она, та черта, что
друзей разделила? Макар знал ответ на все эти вопросы. И малодушно
отгонял от себя саму мысль и возможность признать очевидное…
Потом, все потом. Она ведь опять не поела, а в этом тоненьком
теле осталось сил не так уж и много…
Над ухом Аверина омерзительно завибрировал сигнал персональной
связи. Вдох. Выдох. Нельзя выливать ей на голову и накопившуюся
усталость и злость. Макар все эти дни пытался ее избегать. Слишком
много проблем на него навалилось, она захлебнется….
***
— Нэрис, ну что у нас снова? — голос его был полон нервного
раздражения.
— Зайди ко мне ровно на десять минут, — мне очень сложно было
просить его о таком одолжении.
Тем более, — помня, что эту нехитрую просьбу может услышать весь
экипаж. Противно и страшно.
Инспектор же не ответил и связь отключилась. Я заметалась по
каюте. А если он всеже придет? Как доказать ему свои страхи? Для
него я — простая дикарка, ненужное приобретение, о котором
наверняка инспектор жалел уже неоднократно. Но… никто, перед лицом
камня предков, не заставлял его давать клятву заботиться обо мн . И
вступать в круг отбора.
— У меня мало времени! — усталый голос внезапно прозвучал прямо
за спиной. Я вздрогнула, не удержав равновесия и попыталась упасть.
Тихо ругнувшись, Макар поймал мое неуклюжее тело, тронул рукой
стенную панель и усадил аккуратно на тут же вытянувшуюся
кровать.
Выглядело со стороны это все наверняка безобразно.
Как будто его соблазняют опять. У меня закружилась мучительно
голова. Пришлось закрыть глаза и сделать пару глубоких вдохов.
Аверин молчал наблюдая. Конечно же, мысленно он меня
проклинал.
— Хат инспектор… — заставила себя заговорить, наконец, но была
прервана раздраженным:
— Макар. Мак, Кар, Макарий, — как хочешь зови, я устал
напоминать тебе свое имя.
— Рик, — ляпнула первую же ассоциацию с ним.
Инспектор криво в ответ усмехнулся.
— Ты же не за этим звала меня, я надеюсь? — очень холодно
прозвучало.
— Нет, инспект… — он взглядом остановил меня. — Рик. Я прошу
тебя не допускать ко мне больше вашего лекаря.
Инспектор удивился. Настолько, что на секунду задумавшись,
вернулся ко входу в каюту и дверь за собой очень плотно закрыл,
включив всю защиту и все блокировки. Я молча за ним наблюдала. Он
что, мне поверил?
