Собственность заключенного - Bambie

Женя

— Мы снимаем прямой репортаж с места событий. Прямо сейчас заключенные исправительной колонии номер пять подняли бунт, взяли три заложника из медицинского персонала и устроили пожар в нежилой части помещения. Они требуют лучшие условия для своего содержания и жалуются на произвол со стороны надзирателей… Со своей стороны администрация колонии настаивает на том, что бунт подняла определенная группа людей, имеющая влияние. Так называемые в простонародье, воры в законе…

Бах! Громкий звук сигнализации меня обрывает на полуслове, машинально пригибаюсь, боясь, что один из летящих камней попадет мне в голову. Снова раздается громкий звук на этот раз хлопка, закладывающий уши.

— Тема! Тема! — кричу, оборачиваясь по сторонам, но дым от подоженных шин застилает глаза.

Ничего не видно, едкий запах врезается в нос, отчего становится трудно дышать и я захожусь кашлем.

Проклятье! Да где же Серединский?

— Тема! — снова кричу, но мой голос
утопает в шуме.

Похоже, придется искать. Наверное потерял меня в дыме, и сейчас где-то недалеко стоит. Главное, не паниковать.

Собрав волю в кулак, выпрямляюсь, моргаю несколько раз и оборачиваюсь по сторонам, пытаясь во всем беспорядке найти своего оператора, но бестолку. За плотной завесой дыма ничего не разглядеть.

И дернул меня черт потащиться на эту съемку! И ведь говорили: «Не лезь! Пусть парни едут! Опасно же!». Ага, щас! Кто там будет слушать… Вот, глупая же!

— Серединский!

В ответ летит град камней, и я снова пригибаюсь. В таком полусогнутом положении делаю несколько шагов вперед… Или назад? Проклятье, куда я вообще иду?

Дыма становится еще больше, отчего глаза начинают слезиться. Прикрываю рот рукавом, продолжая куда-то двигаться. Неожиданно в дыму различаю нечеткий силуэт…

Ага! Человек!

До меня доносятся голоса, и я заметно выдыхаю, осознавая что все-таки куда-то вышла и не задохнусь от угарного газа.

Радости нет предела ровно до того момента, пока я не подхожу к ним…

— Эй, Костыль, смотри какой сюрприз! — хватает меня сбоку кто-то за руку и тянет на себя.

— Отпустите! — испуганно взвизгиваю, но в ответ слышу только грубоватый смех, от которого у меня сердце обрывается.

Неужели… Неужели я пошла не в ту сторону?

Передо мной вырастают еще два мужика среднего возраста. Судя по темной мешковатой форме с нашивками, они заключенные.

— Отпустите меня! — требовательным тоном выкрикиваю. — Я журналист федерального канала!

— Какая строптивая крошка, — хмыкает тот, который держит меня за руку. У него бледный шрам рассекающий глаз и гнилые зубы, на которых расплывается плотоядная ухмылка. — Журналисточка, говоришь? — недобро прищуривается. — Слышь, Костыль, у тебя была журналисточка?

— Не-а, — отвечает ему рядом стоящий мужик. Из примечательного у него только высокий рост и неестественная худоба. Видимо отсюда и прозвище — Костыль. — Но сейчас будет!

Липкий страх ползет по спине.

Нет. Нет. Этого не может произойти…
Понимая, что сейчас может случиться нечто отвратительное и ужасное, я чудом вырываюсь из хватки зека. Момент неожиданности работает на меня, поэтому прежде чем кто-нибудь из троицы успевает очухаться, я стремглав бросаюсь в противоположную от них сторону. Спотыкаюсь об какой-то штырь, но на адреналине совершенно не чувствую боли.

— Стой! Стой! — кричат эти троя догоняя, и я ускоряюсь.

«Только бы не упасть. Только бы не упасть» — как мантру повторяю про себя.

Господи, пожалуйста, пусть они отстанут! Я больше никогда не буду нарываться, клянусь! Потому что именно из-за своей глупости и самонадеянности, я оказалась в этой ситуации.

Когда передо мной вырастает стена, осознаю что снова бежала не туда… И вместо того, чтобы добежать до относительно безопасного участка, где снимают журналисты и стоят полицейские, я добежала до самой тюрьмы.