Соблазн для вожака - Ирма Искра

— Как ты думаешь, цыпа, зачем на каждую семерку боевиков принимают одну-двух девиц? — огромный бугай, заросший черной щетиной до самых глаз, обошел меня по кругу, подчеркнуто рассматривая все мои выпуклости, прикрытые тесной суконной курткой и узкими штанами. Наверняка оборотень. Бицепсы неохватные. И пахло от него резко и неприятно. Не волк, иначе бы тянуло псиной. Медведь?

— Вы еще не боевики, — задрав подбородок, я вернула усмешку. Глупый вопрос. Что тут думать, если все прописано в моем контракте с академией?

— С характером цыпа, люблю таких, — зайдя со спины, бугай облапал мою ягодицу и стиснул. — Понимаешь, зачем ты тут нужна?

Стремительный разворот с захватом руки, и наглец согнулся от боли в вывернутой конечности. Но по моим ногам тут же ударило заклинание воздушной дубинки, и я отпрыгнула, отпустив врага. В прыжке успела опустить на склоненную передо мной мощную шею удар сцепленных ладоней. Боевик потер шею и усмехнулся.

И я тут же попала в лапы второго парня, чуть меньше по габаритам, чем первый, только лысого, разукрашенного татуировками. От него не воняло, к счастью, но узкий зрачок светлых глаз, раздвоенный язык, мелькнувший между узких губ, и нечеловечески гладкая, разрисованная кожа недвусмысленно говорили: тоже оборотень. Змей. Или наг.

Он мгновенно завел мою руку за спину и зафиксировал. А второй рукой обхватил мой подбородок, намекая, что может и шею свернуть двумя пальцами. Я замерла. Малейшее движение теперь причиняло адскую боль.

— Ты не дослушала, детка, — шепнул лысый мне на ухо. — Слушай и не перебивай, мой брат этого не любит.

Щетинистый между тем выпрямился, подошел и, уклонившись от удара моей ноги, поймал ее под коленом. Подбил опорную ногу, и через миг я лежала на земле. Лысый держал мои руки, задрав их над головой, а бугай с силой развел мои сжатые колени и устроился между ног.

— Вот за этим, цыпа, таких глупых нищенок, как ты, и принимают в Зирритскую академию, — усмехнулся он мне в лицо. — Пока ты одна прикреплена к нашей семерке, будешь обслуживать нас днем и ночью, — он сделал движение бедрами, и я почувствовала его мощное и твердое достоинство. — Днем ты готовишь, стираешь, ушиваешь нашу одежду. А ночью… — еще одно недвусмысленное движение. — Ублажаешь своих покровителей.

— И кто же мои… покровители? — Я запнулась на слове, ставшем в ситуации, когда парень навалился сверху, весьма двусмысленным.

— Твоя семерка тхет, кто же еще. Правила напомнить? Вожака принимаешь каждую ночь, остальных — по жребию. Ну, или всех разом, когда понадобится. Одного сюда, — его мощная рука протиснулась между нашими телами и толстый палец нащупал и потер через ткань штанов мое самое сокровенное. — Второго сюда, — он провел пальцем между ягодиц. Другой ладонью он накрыл мой рот, и тут же отдернул, когда я попыталась укусить. Показал клыки в улыбке: — А ротик для третьего, хочешь ты того или нет. Лучше хотеть, иначе останешься без зубов, цыпа. Для четвертого и пятого поработают твои мягкие нежные ладошки…

— Это после стирки-то мягкие и нежные? — усомнилась я.

Бугай на секунду завис, нахмурил брови.

— Ничего, мазью смажешь. А для шестого и седьмого найдутся еще интересные местечки на твоем теле.

— Это какие же? — изумилась я.

— Можем показать здесь и сейчас, всем коллективом. Тебе понравится.

Вот же не повезло с семеркой! Слишком отмороженные даже для тхетов. Придется воспитывать.

Я покосилась на остальных, стоявших полукругом. Кроме медведя и нага - еще четверо. Все как на подбор — крупные, широкоплечие самцы со смазливыми физиономиями, не обремененными интеллектом. И с похотливым блеском в глазах. Никто тут не заступится за бедную несчастную девушку.