Глава 1Спокойной ночи, малыши!
В передаче «Спокойной ночи, малыши» в беззаботные дни своего детства я запомнила мудрый совет: «Дети, чтобы запечатлеть волшебство своих снов, положите под подушку ручку и блокнот! Утром, проснувшись, незамедлительно записывайте свои сновидения. Увы, сны, как утренний туман, стремительно выветриваются из памяти; записав их, вы сможете сохранить их необычные образы. На протяжении всей жизни из этих записей у вас может получиться удивительная книжица, наполненная яркостью мечтаний и тайнами ночи. Пусть ваши сны обретают жизнь на страницах, оставаясь в вашем сердце и сознании, как драгоценные моменты, которые вы сможете перечитывать и переживать вновь. Каждый записанный сон – это мелодия вашего духа, отражение ваших желаний и фантазий. Не упустите возможность сделать из них сокровище, которое будет греть вас в зимнюю стужу и вдохновлять в час раздумий. Ностальгия о снах, записанных в вашем блокноте, станет не только связующим звеном с прошлым, но и ключом к пониманию самого себя…"
Многое записать не удалось, а кое-что попросту утеряно навсегда, но некоторые сны, словно яркие картины, сохранились в моей памяти, как если бы они произошли только вчера. И что удивительно, каждый из них так или иначе связан с моими ушедшими родственниками.
Мой первый сон был о тётушке, ушедшей из жизни от тяжёлой болезни. Я увидела её в красной блузке, которая гармонировала с её тонкими полосочками губ того же оттенка. На ней была чёрная длинная расклешённая юбка, которую она носила при жизни, словно продолжая своё путешествие среди нас.
Обстановка вокруг – старинная деревенская изба: длинные скамьи, украшенные разноцветными домоткаными половиками, а единственный стол был накрыт вышитой скатертью, переливающейся в свете солнца, которое запускало лучи в прямоугольное окошко.
– У меня ещё есть сундуки! – радостно сообщила тётя Аля, указывая на великие зелёные лари, обитые железом по углам. Она приоткрыла крышку, и мой взор засиял, встретившись с разноцветными материями и лоскутами. Трудно было распознать – одежда это или простая ткань, но всё было аккуратно сложено в квадратные стопочки и скатано в рулончики, подобно обоям, сохраняя какие-то тайны.
– Добралась я хорошо, – продолжала тётя Аля монолог. – Вот здесь теперь живу! У меня всё хорошо, я всем довольна, но лишь одно омрачает мою радость – у Рудика есть другая женщина.
Рудик был супругом умершей, с тётей Алей они прожили долгую жизнь, детей народили, которые уж взрослые были, когда мать умерла. А Рудик, действительно вскоре второй раз женился.
Увидела покойного деда, его гроб стоял в комнате и я боялась заходить. Потом сказали, что на шестнадцатый день после смерти им овладеет сатана. Ещё покойницей была мама , про неё голос известил тоже самое. В её комнату я зашла, она лежала ещё живая на кровати в расстёгнутой на груди сорочке, там чернел крест. – Мам, как ты себя чувствуешь? -спросила я – Сними мне крест! Мне тяжело! – Нет, нельзя! Мама отвернулась прерывисто дыша . В доме уже собрались люди на вынос покойника. Я всё же пошла проститься с дедом и увидела его выгибающееся тело , чьи-то руки пытались его уложить обратно, а в рот пихали гречневую кашу. Я так и замерла в дверях, а он посмотрел на меня чужими глазами. Синяя в клетку рубашка, дед любил её при жизни носить…Много раз я видела деда лежащего под белой простынёй в нашей старой бане,в пребаннике. Почему он там лежит мне Голос не сообщал, было полное безмолвие, но я знала, что дед неизменно одет в свою синюю клетчатую рубашу.
Сегодня я наблюдала за собой со стороны. На мне была длинная черная одежда, столь неопределённая, что я едва могла решить, куртка это или платье.Однако, в конечном итоге, не важен был наряд – лишь одно волновало меня: наличие шнурка, который соединяет душу и тело. Этот белоснежный шнурок, обычно видный из-под одежды, стелется по земле, как хвост. Без него нельзя вернуться обратно. Без него ты мёртв!
