Аля – стройная, с огромными голубыми глазами, светлая 24-летняя девушка – нахмуренно смотрела в окно автомобиля и незаметно потирала руку сквозь длинный, до середины кисти, рукав вязаной кофты: Андрей так схватил её за предплечье, что, кажется, остался синяк – рука в этом месте болезненно пульсировала. Её красивое лицо искажала гримаса боли: не столько физической, сколько моральной.
Но Алевтина держалась изо всех сил: она знала, что если заплакать, поток злобных фраз, беспрерывно извергающийся из его уст, увеличит и интенсивность, и громкость, поэтому она глубоко дышала, пытаясь успокоиться.
Андрей решил неожиданно встретить её с работы, что делал, кстати, довольно часто – и припарковал автомобиль напротив выхода из офиса как раз в тот момент, когда Аля, выйдя из двери, с улыбкой попрощалась с молодым коллегой. Они даже не были друзьями: эта улыбка и короткое “пока” – всего лишь знак уважения и социальной нормы. Но лицо Андрея исказилось от неподдельной ярости. За несколько секунд он покраснел, сжал зубы и с гуляющими по точёным щекам желваками, выскочив из машины, подбежал к девушке:
– Я так и знал, что ты ведёшь себя, как проститутка! Сколько раз я говорил тебе не общаться с мужиками? Сколько, а?! Ты же знаешь, что им только одно нужно!
Коллега – тот самый, с которым она попрощалась – удивлённо оглянулся и спешно скрылся за углом. Алевтина робко вжала голову в плечи и молчала под пристальным взглядом парня и любопытными – случайных свидетелей этой сцены.
Какая-то милая и совсем юная девушка подошла и участливо спросила её:
– Всё в порядке? Вам не нужна помощь?
Аля молча покачала головой, быстро и испуганно глянув на неё: как бы её парень ещё больше не взбеленился – а Андрей натянул улыбку и, как мог, мягко, произнёс:
– Ей не нужна помощь, я её парень. Всё нормально! – и, с силой схватив за предплечье, буквально поволок девушку к автомобилю под долгим взглядом сердобольной незнакомки.
В машине поток ярости только усилился: теперь ведь никто не слышал их.
– Если ты на улице так с ним любезничаешь, то что происходит в офисе? Может, ты ещё и спишь с ним?
– Да ни с кем я не сплю, – устало протянула Алевтина, тоскливо разглядывая серые здания, проплывающие в окне автомобиля, – ты же знаешь, что мне никто, кроме тебя, не нужен, – фраза, когда-то бывшая искренней, сейчас звучала заученно и безэмоционально.
– Да, конечно! Все вы так говорите, а потом… – Андрей замолк к радости девушки.
Минут через десять он снова открыл рот:
– Ладно, прости меня. Я тебе доверяю, просто не смог сдержаться… – парень громко вздохнул, – когда мне было восемь, мама брала мою младшую сестру, а меня оставляла дома. И, ничего не объясняя, уходила с ней куда-то. Я часами сидел у окна и ждал их. Иногда дотемна. А потом они возвращались – и сестра всегда приносила конфеты или сладкую вату. И почти никогда не делилась со мной. Выяснялось, что они бывали в парках, кино, кукольных театрах… Мама всегда говорила, что я уже взрослый для таких развлечений… – Андрей сделал театральную паузу, – знаешь, я так боюсь, что ты тоже однажды уйдёшь…
Аля с глубоким сочувствием посмотрела на парня, ощущая, как весь её гнев и негодование растворяются. Она опустила глаза:
– И ты меня прости. Ты же просил не общаться с мужчинами, а я… ослушалась, – подумав, она намеренно выбрала слово, подтверждающее то, что мужчина в их паре доминирует, – просто неудобно было, понимаешь. Так получилось, что мы вышли вместе – и он первый попрощался. Не могла же я промолчать… – чувства внутри были смешанными и какими-то тошнотворными: Алевтине было стыдно оправдываться за совершенно нормальные вещи, которые даже не подлежат обсуждению, но так хотелось поддержать парня.
