Случайно замужем, или Развод не предусмотрен! - Дарина Ромм

"Почему желающих выйти замуж всегда больше желающих жениться?" - размышляла я, мрачно оглядывая бальный зал.

Выделенное для праздника помещение было огромно. Роскошно украшено и плотно набито юными красавицами-аристократками, цветом нашего королевства. Да, девы как на подбор, были прелестны. Улыбались, кокетничали напропалую, сверкали улыбками и стреляли глазками. Одеты в чудесные платья нежнейших цветов: розовых, как лепестки магнолий, голубых, словно июльское небо, золотистых, как солнечные лучики. На их фоне мой серый, хоть и пошитый из дорогого шелка, наряд выглядел словно пятно плесени в оранжерее.

Про выражение своего лица вообще молчу – хотя я его не видела, но прекрасно представляла. Тетушка Белль, снарядившая меня на эту брачную ярмарку, называет его «дракон в депрессии». Но скажите, откуда мне взять счастливую улыбку, если у меня письмо? Письмо, в котором дядюшка Говер сообщает, что решил позаботиться о своей любимой племяннице, то есть обо мне.

Позаботился, так позаботился…

- Говорят, сегодня на бал прибудет наследник.

- А я слышала, сам король пожалует. Да не один, а с гостем, высокопоставленным генералом из соседнего королевства, — долетел до меня разговор проходящих мимо дам в возрасте. Леди старательно обмахивались веерами и зыркали по сторонам с агрессией голодных гиен в поисках пищи. Наверное, мамаши или тетушки кого-то из присутствующих прелестниц. Оценивают претендентов на звание своих зятьев.

Мои глаза снова пробежались по залу, рассматривая присутствующих. Да много, очень много юных леди, желающих найти супруга. Моих конкуренток в задуманном деле. И катастрофически мало особей другого пола, желающих найти жену. А мне нужно! Срочно и такого, чтобы не совсем урод и мерзость: мне же с ним еще брак консуммировать. Как ни печально, но фиктивным подписанием брачного контракта тут не отделаешься.

Я украдкой сунула руку в болтающийся на запястье шелковый, расшитый бисером мешочек. Нащупала свернутый вчетверо конверт из плотной бумаги и поморщилась. Увы, письмо дядюшки Говера никуда не исчезло. Не испарилось, не развеялось, не растаяло. Как лежало в сумочке, так и лежит, окаянное! Это из-за него я сейчас здесь, высматриваю, за кого бы выйти замуж.

Прикрыла глаза, вспоминая витиеватые, написанные в дядюшкиной слащавой манере строчки письма.

«Милая Мели, моя дорогая, нежно любимая племянница. Недавно лекари объявили, что дни мои сочтены. Я знаю, ты будешь опечалена уходом единственного оставшегося в живых родственника. Но что поделаешь, на все воля Богов.

Прежде чем уйду, я хочу позаботиться о тебе, моя девочка, дочь моей единственной, увы, покойной сестры. Ты знаешь, что своих детей у меня нет, только дочери моей супруги Маргеритти…»

Дальше шел пространный, на двух страница рассказ о том, какое сокровище эта его Маргеритти и ее дочки. И как он счастлив, что судьба подарила ему встречу с такой чудесной леди, наполнившей его жизнь радостью.

«Да, именно поэтому ты вот-вот помрешь, хотя лет тебе еще совсем немного. Потому что счастлив до невозможности со своей прелестью», — подумала я возмущенно. Тут же одернула себя, отругав за отвратительные мысли. Хотя с дядюшкой мы не были в добрых отношения, особенно с тех пор, когда он пытался выселить меня из моего собственного дома. Но, как дядя справедливо заметил, мы с ним - это все, что осталось от когда-то большого и процветающего рода герцогов Ульрин.

По сердцу скребнула печаль, стоило вспомнить маму и папу, бабулю с дедушкой… Как же рано они ушли, оставив меня, совсем ребенка, одну. Если бы не мамина сводная сестра Белль, взявшая надо мной опеку, не знаю, что бы со мной сталось.