Пять лет назад моя жизнь раскололась на части, точно фарфоровая ваза, которую я не удержала в руках.
Был ли это мой выбор? Сознательно ли я пошла на этот шаг?
Едва ли.
В тот день, открывая дверь своей квартиры, я с уверенность смотрела в будущее. Я видела себя…
….успешным профайлером, который научился во благо общества использовать монстра, живущего внутри;
… женой и, может быть, даже матерью, счастливой и гармоничной;
… дочерью и сестрой, доброй и самоотверженной;
… подругой, преданной и чуточку безрассудной.
Все в моей жизнь выглядело идеальным…
… вот только дверь в тот день закрыла не я…
Я не выбирала кричать и сопротивляться… не выбирала проходить через ад под названием насилие…
… но это я выбрала в тот день прийти раньше с работы, чтобы подготовиться к празднику. Мне исполнилось 25, и этот ублюдок сделал так, что я запомнила этот день на всю жизнь…
Не думаю, чтобы это было случайностью. Это был его выбор, а мой…
… я выбрала смерть.
Когда я выхожу из метро, на улице довольно темно, тусклый свет уличных фонарей слабо освещает дорогу, покрытую мокрыми пожелтевшими листья. Сегодня в Нью-Йорке пошел первый снег и резко похолодало. До дома всего пара кварталов, но я неожиданно для себя тяжело вздыхаю, отправляя в воздух облачко морозного пара.
Ненавижу это время года. Ненавижу сумерки: липкие и холодные.
Поднимаю воротник своего пальто, тревожно озираясь по сторонам, после чего делаю шаг вперед, вступая в схватку с промозглым ноябрьским ветром.
Я стараюсь двигаться быстрее. В шаге от меня старушка осторожно переставляет перед собой ходунки. Я едва на нее не налетела, успев в последний момент резко увернуться, задев плечом молодую женщину. Она не реагирует, точно не замечает меня. Смотрю ей вслед и вижу, как она льнет к груди какого-то коренастого мужчины с блестящей лысиной. Позади идет пара подростков, девушка с бейглом, женщина с тяжелым пакетом из гастронома. На улице полно людей, но никому из них нет до меня дела. С губ слетает вздох облегчения.
Показалось.
Вот уже неделя, как медиум Джена находится в отпуске. Вот уже неделя, как я использую студию для спиритических сеансов как кабинет расследований. Хрустальный шар, свечи, карты и прочие магические атрибуты пылятся на кушетке, в то время как стол завален распечатками личных дел преступников, выпущенных на свободу в прошлом месяце.
Там все: и мелкие воры, и наркоманы, и убийцы, и, разумеется, насильники. И хотя у меня нет уверенности в том, что среди них есть тот единственный ублюдок, которого я ищу, я продолжаю рыться в их делах от рассвета до заката, вглядываясь в их лица до тех пор, пока мне не начинается казаться, будто я могу слышать их запах и дыхание.
Последним, кого я пыталась понять сегодня, стал Маркус Уорд, мужчина, десять лет назад выследивший свою девушку в парке и нанесший ей больше двадцати ножевых ранений. Его одутловатое лицо с рытвинами и шрамом на щеке до сих пор стоит у меня перед глазами.
«Еще только один квартал, и я дома. В безопасности», – проносится в мыслях, и я снова напряженно озираюсь.
От одной мысли о безопасности у меня по коже бежит мороз, и я точно знаю, что причина тому не усилившийся ветер. Бессмысленно и дальше отрицать очевидное, я сознательно заставляю себя думать об Уорде, чтобы не впасть в отчаяние, чтобы не позволить панике завладеть моими мыслями.
Еще будучи в метро, я поймала на себе чей-то пристальный взгляд. Вагон был полным, пассажиры плотно жались друг к другу, синхронно покачиваясь на поворотах. Стараясь сохранять равновесие, я вглядывалась в лица попутчиков, пытаясь найти единственно нужного.
