Сказ о ведьме Буяне - Елизавета Шумская

– Ведьма! Ведьма!! Ведьма!!!

Крики с улицы заставили Буяну досадливо поморщиться и перевернуться на другой бок. Голова после вчерашней попойки трещала нещадно.

– Ведьма!! Ведьма!!! Ведьма!!!!

Вопли повторились на тон выше. Колдунья задумалась, что лучше: натянуть на голову одеяло или превратить незваного гостя в жабу. Второй вариант требовал больших усилий: для начала хотя бы подняться, потом выглянуть в окно и… Брр! Нет, на такое самопожертвование Буяна была с утра неспособна.

– Ведьма!!!! Ведьма!!!!! Ведьма!!!!!!

Хотя…

– Буяна, подруга моя милая, ответь ты этому дураку оглашенному! – раздался из зеркала[1] измученный голос Миланы, знахарки и нареченной сестры колдуньи. Гуляли вчера вместе, так что страдания в голосе были до боли – в буквальном смысле – близки и понятны.

– Ни шиша твое зелье не действует! – рыкнула ведьма в зеркало, висящее на противоположной стене. То ничего не отражало, – очевидно, у Миланы тоже не было сил до него дойти. – Обещала же, что похмелья не будет!

– С мандрагоровым корнем переборщила, – посетовала знахарка.

– Ведьма!!!!! Ведьма!!!!!! Ведьма!!!!!!!

– Ой, не могу больше! – застонало зеркальце. – Узнай же, отчего этот баран громогласный спать добрым людям не дает!

Милана жила в доме прямо напротив Буяны, так что шума на ее долю доставалось не меньше. А поскольку близко к воротам терема ведьмы подходить никто не решался (из-за здоровенного коровьего черепа, который кроме страшных, светящихся зеленым глаз обладал еще привычкой плеваться в особо назойливых посетителей), – то и больше.

Игнорировать просьбу названой сестры Буяна не могла, да и, судя по настойчивости орущего, уходить он не собирался, пока не добьется хоть какой-то реакции хозяйки.

«Все, никаких больше новых зелий из рук Миланы. Пусть на ком-нибудь другом опробует!».

Ведьма добрела до окна и, высунувшись по пояс, зарычала, усилив голос заклинанием. Обычно делать ей этого не требовалось – голосок у нее и так был неслабый, но сегодня даже мысль о крике казалась невыносимой.

– Чего надо?! – И потом, вспомнив слова знахарки, добавила: – Ты чего спать добрым людям не даешь?!

Мужичок, судя по одежке княжий человек, наконец определил, откуда идет звук, и показался из-за забора. Вид у него был растерянный и чуточку испуганный.

– Так это ж… полудень ужо.

Ведьма с трудом переварила информацию. «Да, славно мы вчера погуляли…»

– Так чего надобно?!

Мужичок приободрился:

– Князюшка наш тебя, добрая хозяйка, зовет.

«Добрая хозяйка… хм…»

Буяна снова задумалась.

– Ну заходи, – махнула она рукой, отчего калитка, над которой, собственно, и висел злобно ухмыляющийся Череп, распахнулась.

Сама же девушка подошла к зеркалу. То отразило опухшую, помятую, заспанную физиономию со всклоченными черными волосами и тоской во взгляде.

– Да-а, – ехидно протянуло зеркальце, – знатно ты, хозяйка, вчера повеселилась.

– Молчи уж! – прикрикнула на нахалку ведьма. – Будут тут мне всякие!..

С трудом облачившись в домашнее платье, Буяна пошлепала в свой «колдовской покой». Так называлась комната, полностью отданная под дела волшебные: зелье там сварить, на воде или зеркале погадать, оберег какой заговорить, да мало ли что. Прищурившись, колдунья начала рассматривать ровные рядочки скляночек-горшочков с различного цвета жидкостями. Именно в этот момент в соседней светлице раздалось тихое «Блямс!», которым всегда сопровождалось мгновенное перемещение, для удобства прозываемое «колодцем»[2] (Буяна когда-то выменяла это заклинание у чародея заморского на шабаше по обмену опытом[3]), и в комнату ввалилась Милана Светозаровна. Выглядела знахарка до противного свежо. Ведьма бросила на нее хмурый взгляд.