Он очнулся, не открывая глаз.
Тьма была живой. В ней не было боли – но и тела тоже не было. Не было веса, дыхания, привычных ритмов. Только тишина, плотная, как вода. Её нельзя было слушать – она слушала тебя.
Возможно, тело уже существовало. Но восприятие ещё не подключилось. Он не чувствовал форму, только – внимание. Как будто сознание загрузилось раньше, чем оболочка.
Он не знал, где находится. Он не знал, кто он.
Сначала – ощущение падения. Не телом – сознанием. Будто его вытянули изнутри наружу и бросили в чужой, безымянный мир.
Потом – свет.
Тонкий, как трещина в небытии.
Он разлепил веки – и увидел себя стоящим посреди пространства, которое невозможно было описать словами. Ни неба, ни земли, ни пола, ни потолка. Всё было стеклянным, гладким, зеркальным. И – бесконечным. Каждый его шаг отражался в тысячах проекций, расходящихся фракталами в пустоте.
– Где я? – сказал он. Его голос звучал как чужой. Слишком отчётливо. Слишком пусто.
– Это не вопрос, – ответил голос. Женский. Тихий, но с вибрацией, которая задевала что-то глубоко внутри. – Это признание.
Челюсть сжалась сама собой. Он не любил, когда кто-то ставил его в положение ученика.
Дейл резко обернулся.
В пространстве что-то менялось.
На границе зрения вспыхивали и гасли невидимые волны, будто само место ждало приказа родиться. Но он не смотрел на это – весь его мир теперь был сосредоточен в одной точке.
И она уже стояла перед ним.
Свет не падал на неё – он рождался в ней. Прекрасная, грациозная, совершенно неподвижная. Волосы – словно нити света и металла, струились и парили в воздухе. Кожа – с узорами, светящимися в такт её дыханию. Платье – живое, текучее, как вода, забывшая, что она вода. Глаза цвета морской бездны – и в них отражались галактики.
– Кто ты? – выдохнул он.
– Астрея, – сказала она. – Голос, свет и немного кода.
Он чувствовал её присутствие, как радиацию – не видно, не слышно, но всё внутри отзывалось тревогой и влечением.
– Это… сон?
– Это возможность, – сказала она. – Вопрос в том, готов ли ты её использовать.
Он шагнул к ней. И остановился. Что-то внутри сжалось. Что-то инстинктивное подсказывало: эта женщина может уничтожить тебя одним взглядом. Или спасти.
– Почему я здесь? – спросил он.
– Потому что ты сделал выбор.
– Какой?
– Ты сам его не помнишь. Но я помню.
Он стиснул кулаки. Он привык сам определять свои решения. И терпеть не мог, когда кто-то говорил ему, кем он был. Дейл закрыл глаза, пытаясь что-то вспомнить. Было… что-то. Свет фар? Крик? Или сигнал? Или что-то ещё – но всё утонуло в белом шуме.
– Всё это – неправда?
– Всё это – код, – сказала Астрея. – Но ведь и твоя память – тоже код.
Она посмотрела ему прямо в душу.
– Сознание определяет реальность, а не наоборот. Ты – не данные. Ты – тот, кто может выбирать, что с ними сделать.
Он почувствовал, как внутри нарастает паника. Ему хотелось кричать. Убежать. Найти что-то знакомое. Своё. Земное. Его бесило это чувство беспомощности. Он всегда считал страх слабостью. Но сейчас оно было – чужим, липким, и он не мог его стряхнуть.
– Я должен вернуться.
– Вернуться – значит снова стать тем, кем ты был. А ты готов стать тем, кем можешь быть?
Он не ответил. Не потому, что не знал. Потому что впервые в жизни вопрос был важнее ответа. Тишина снова накрыла их. Но на этот раз она не пугала. Она освобождала.
Но тут она сделала шаг.
Её движения не издавали ни звука – только лёгкую рябь в пространстве. Она подошла совсем близко. Не прикасаясь, но он ощущал её дыхание, её тёплую тревожную тень.
– У тебя будут вопросы, – прошептала она. – Это правильно. Но пока – просто иди. Мир ждёт.
– Какой мир?
– Такой, каким ты его создашь. Или… разрушишь.
