— Ещё жива? — Словно сквозь вату слышу голос.
Голова просто раскалывается. Значит, жива. Когда я успела
удариться? Ничего не помню. Я ведь просто зашла домой, и…
Холодные пальцы вдруг касаются моей шеи, отчего по телу бегут
неприятные мурашки. Я с трудом открываю глаза.
Передо мной какая-то рыжеволосая женщина с завитыми кудряшками и
в пышном платье с кринолином. Для свадебного слишком яркое. И не
вписывается она в окружающую действительность, потому что за ней
старая обшарпанная стена. Странно всё это.
— Как жаль, что я не могу облегчить твои страдания, — делает
сочувствующий вид рыжеволосая. — Иначе будут искать убийцу, а нам с
моим милым это не надо.
— Что ты там застряла? — слышится грозный голос откуда-то из-за
стенки. — Идём!
— Она ещё жива, — кричит женщина, поднимаясь на ноги.
В комнату заходит мужчина. Довольно красивый, широкоплечий, с
длинными волосами, чёрными как смоль. Если бы у меня не болела
голова, я бы оценила и пригляделась бы к нему получше, но сейчас не
до этого.
— Розалия, уходим, — кривит он своё красивое лицо, взглянув на
меня. — С скоро зелье подействует.
— А если нет? — Та, кого он назвал Розалией, заламывает руки. —
Если она выживет и решит отомстить?
Мужчина коротко смеётся.
— Если она чудом выживет, то о мести крошка Летта и не помыслит.
Потому что понимает, кто я и кто она. Никто. И если она захочет
жить, то будет тихой и незаметной.
— Я ревную, — капризно говорит Розалия. — Ты назвал её
крошкой.
Она вешается на шею мужчине, а он смотрит на меня с ухмылкой.
Голова болит ещё сильнее и я закрываю глаза. Какой же бред…
— Не глупи, Рози. Ты намного лучше.
Их голоса удаляются, как и звук их шагов. Наступает долгожданная
тишина.
Я всё жду, когда сон закончится, но этого не происходит.
Разглядываю деревянный потолок, старый стол, на краю которого
торчит исписанная пожелтевшая бумага. Вокруг меня валяются пустые
бутылки, пахнет спиртным и кислым.
Мне нужно проснуться и выпить таблетку от головной боли,
невозможно же! Хочу перевернуться на другой бок, но тело тут же
пронзает острой болью. Это уже ненормально. Может, я в бреду?
Тихо постанываю и замираю, жду, когда боль чуть утихнет, чтобы я
снова попыталась двигаться. Надо вспомнить, что же со мной
произошло.
— А ты сильная, — раздаётся рядом мелодичный тоненький голосок.
Приятный, как звон текущего ручья. — Хочешь, я тебе помогу?
Открываю глаза. И поражаюсь тому, насколько качественный и
реалистичный у меня бред.
— Вот и белочка пришла, — произношу я вслух.
Белочка самая натуральная, только за спиной у неё крылья, как у
стрекозы. Или феи.
С галлюцинациями разговаривать бессмысленно, поэтому я не
отвечаю и снова закрываю глаза. Когда же я проснусь?
Хочу обратно в свою просторную квартиру. Зря я что ли пахала на
неё всё это время? Я только-только закончила ремонт и переехала
туда, думала, вот сейчас-то я и заживу. Неужели я свалилась из-за
переутомления?
— Что молчишь? Мне нужно твоё согласие, — настаивает белка.
— Делай что хочешь, — хрипло говорю я, думая только о том, как
хочу проснуться.
— Будем считать, что ты согласна, — вздыхает тот же голосок
после краткой паузы тишины. — Ритуальную фразу потом
произнесёшь.
Что-то тёплое и мягкое касается моей головы. И боль проходит!
Это лучше тех убойных таблеток, что прописал мне врач, когда все
остальные лекарства от мигрени перестали помогать. Я приподнимаюсь
на локтях и во все глаза смотрю на белку-фею.
— Теперь ты должна дать мне имя, и контракт завершён, — говорит
она, мигнув своими глазками-бусинками.
— Контракт? — У меня включается мозг. — На каких условиях?
А я ведь уже согласилась. Ой.
— Ты меня кормишь, я тебе помогаю. Всё просто.
— Нет уж, давай точнее. Чем кормлю, сколько раз в день, как ты
мне помогаешь?
