Судьба лепит и мнет, как ей заблагорассудится.
Плавт Тит Макций
С раннего утра Москва изнывала от августовской духоты. Единственное спасение – прохладный душ, который позволял ненадолго избавиться от воцарившейся жары и на весь день зарядиться энергией для борьбы с ней.
К такой погоде Расулу Мирзаеву, конечно, не привыкать: там, на родине, в Дагестане, от летнего зноя даже асфальт плавился – становился мягким, похожим на пластилин (из него в детстве, еще в интернате, он мастерил неказистые поделки). Расул усмехнулся случайному воспоминанию и, зажмурившись, подставил лицо под упругие струи душа; замер, наслаждаясь ощущением спасительной свежести.
Прежде он не просыпался раньше полудня – его биоритмы сбились еще несколько лет назад, с тех пор как целиком посвятил себя спортивной борьбе – после службы в армии и обучения в военном училище: привык к жесткому режиму тренировок и постоянному участию в состязаниях. Возвращался поздно вечером, почти ночью.
Но вот уже третий день не находил себе покоя. И все из-за того инцидента у клуба в ночь на 13 августа 2011 года…
Подвыпивший паренек, забавляясь игрушечной радиоуправляемой машинкой, как бы шутя, сделал непристойное предложение Анне, с которой Расул встречался уже пару месяцев. Для юного весельчака такая реплика, возможно, казалась безобидной игрой слов, но прозвучала оскорбительно для девушки. Мирзаев короткой пощечиной хотел остудить парня, но тот упал, ударился затылком об асфальт, и уже в больнице ему диагностировали травму головы…
…последние три дня Расул, вопреки своей обычной жизнерадостности, мало разговаривал, хмурился, ночью долго ворочался в постели, обуреваемый тревожными мыслями, а проснувшись, уже не мог уснуть до утра. Сдержанным и напряженным выглядел он и в день, судьбоносный для его спортивной карьеры, когда через два дня после трагического происшествия, 16 августа, в московской адвокатской фирме подписал выгодный контракт с американской компанией на участие в боях в США.
В эти дни он до изнеможения доводил себя на тренировках: оттачивал приемы, двигался быстрее стрелки секундомера, сноровистее кошки – и буквально валился с ног от усталости, возвращаясь в съемную квартиру поздно ночью (в новую двушку вселился сразу, как расстался с женой Тамарой).
В браке родилась дочь, и Тамара воспитывала малышку в духе мусульманского вероисповедания, к которому принадлежала сама: приняла ислам еще задолго до знакомства с Расулом и с тех пор строго следовала канонам шариата. Супружеская идиллия не выдержала испытания постоянным отсутствием мужа-бойца и дала трещину. Молодая жена старалась проникнуться его энтузиазмом и непреодолимым увлечением борьбой, но однажды сказала:
– Ты привык неделями жить без нас, спорт – твоя семья, смысл жизни. А я устала каждый день переживать за тебя и молиться, чтобы бог уберег от беды. Отпусти меня, если можешь…
Знакомые помогли найти другую квартиру в Москве, а тренировки, соревнования и новые оглушительные победы отвлекли от семейных неприятностей. Только в редкие часы, когда оставался наедине с собой, сердце самбиста разрывалось от переживаний за жену и крошку-дочь.
– А ты выбирай! – с несвойственной твердостью в голосе сказал ему по телефону дядя Магомед. – Выбирай что-нибудь одно: или семью, или спорт. А так, чтоб наполовину туда и наполовину сюда, не получится. А решишь – не отступай!
Душ освежил. Расул выключил воду, обвязался полотенцем и взглянул в зеркало. Оттуда на него с пристальным прищуром смотрел молодой человек с волевыми чертами лица, короткой прической, осветленной желтыми полосками, – тигриный окрас!
