***
Длинной и узкой полосой, словно маленькая, вертлявая змейка, вился город по высокому обрывистому берегу вдоль Волги. Городок еще нежился в полудреме, подставляя спинку навстречу яркому утреннему солнышку и ласковому шаловливому ветерку. Но полусонная тишь уже покидала улочки. Все больше людей выходили из домов, заглушая тишину шорохом подошв по асфальту и чиханием заводящихся моторов. Ночь ушла, отворив врата одному из самых любимых ребятишками дню. Детвора с особой радостью уже бежала к школе, чтобы через пару – тройку часов выскочить из нее навстречу лету с веселыми криками: «Ура, каникулы!»
Рома Санькин тоже шел в школу в последний раз в четвертый класс, но особой радости от этого не испытывал. Учиться он любил, а школу – не особо. Впрочем, в школе Рому тоже не любили и даже боялись. В классе он слыл мальчиком со странностями. Иначе, как «придурок», одноклассники его не называли. А учителя говорили, что у ребенка слишком богатое воображение, причем в их устах это звучало брезгливо и насмешливо.
Он действительно отличался от ребят. Например, он видел привидения, и даже разговаривал с ними. Но когда он пытался показать их ребятам, те бледнели, со страхом таращились в пространство, но привидений не видели. Тогда они поворачивались к Роме, называли его «придурок» и крутили указательным пальцем у виска. Или, как-то он услышал плач стрекозы. Это один из мальчишек оборвал ей крылья и выкинул искалеченную в траву. Ромка бросился на негодника с кулаками, завязалась драка, в которой Ромке очень досталось от более крепкого противника. А при разборе происшествия, проведенного директором школы, Ромка только и повторял: «Ей же больно. Больно же, когда тебе обрывают крылья». В общем, ребята опять крутили пальцем у виска.
Однажды, еще во втором классе, одноклассники решили проучить «придурка», устроить ему темную. На большой перемене они заманили Рому за школу и всем скопом бросились на мальчишку с желанием поколотить. От неожиданности и страха Ромка закричал: «Стоять! Всем стоять!» И драчуны неожиданно замерли, а Ромка спокойно развернулся и ушел. На следующий урок никто из них не попал. Задиры так и стояли за школой целый час, не в силах сдвинуться с места, а Ромка горько плакал в кабинке школьного туалета, чтобы обидчики не видели его слез. Никто из одноклассников не списал на Ромку эту странность. Ну, мало ли почему они не могли сделать и шага. Может, просто наступили на пролитый кем-то суперклей. Но все же стали его сторониться. А если задумывали ему напакостить, то поодиночке не совались, на всякий случай.
Однако учился Санькин хорошо. Особенно любил физику и химию. Еще в первом классе мальчишки втолкнули Рому в кабинет старших классов и довольные своей каверзой с хохотом убежали. Так Ромка оказался на занятиях кружка «Занимательная химия» и ему настолько там понравилось, что с тех пор он не пропустил ни одного занятия. Молодая учительница Эльвира Анатольевна заметила интерес мальчика к химии и всячески его поощряла. А вот сочинения писать он не любил. Его буйная фантазия и логическое мышление уводили его так далеко, что вместо сочинения получался доклад, где он описывал все несуразицы и нелепицы прочитанных произведений, или опус на тему: «Что было бы, если бы…» Одноклассники любили потихоньку вытаскивать из Ромкиного портфеля тетрадку с сочинением, читать его всей школой на переменах и громко смеяться: – «Вот придурок».
– Эй, ты, – грубо остановил Ромку известный на всю школу двоечник, хулиган и проклятие девятого класса Федя, по прозвищу Федорино Горе или попросту Федора, – Тебе кранты, – Рома, повернувшись на окрик, увидел, что к его носу, как в замедленной съемке, приближается здоровый кулак, но, не долетев до лица совсем чуть-чуть, замер, и нехотя опустился вниз. – Если хочешь жить, то беги. Понял ты, придурок? Если я хоть раз, хоть издалека тебя увижу, то ты покойник. Ясно? – процедил Федорино Горе. Оглянувшись назад, он заметил беседующих неподалеку учителя по физкультуре и лаборантку из кабинета физики: – Живи пока! Везде учителя тебе попадаться не будут. А обезьян я тебе не прощу…
