Роковая ошибка Ивана-царевича - Марина Павельева

Если вы сейчас подумали, что зеленая я от холода, то сильно ошибаетесь. От мороза, который градусов под двадцать зарядил за неделю до Нового года, я бы сначала посинела, а потом отбросила лапки. Но тут мне Баба-Яга подсобила, дала волшебную подушечку с подогревом. Чувствую, приобрела её бабка на каком-нибудь маркетплейсе, а не наколдовала, как говорит. Чего там только не купишь, и на аккумуляторах, и на солнечных батарейках. Да я разбираться не буду. Греет и ладно.

Взгромоздившись на подушку… Ах да. Почему зеленая?

О, это замечательная чудес…

Как бы не выругаться вслух, потому что чудесным то, куда я вляпалась, точно не назовешь. Чудо – да, но остальное – жесть.

…ная история, где я стала лягушкой. Такой зелененькой с перепончатыми лапками и лупастыми глазками. Ещё с золотой короной между ними для обозначения статуса, что я царевна, Василиса Премудрая, девица двадцати пяти годков от роду, которой надо срочно замуж выйти. И сижу теперь посреди замерзшего болота подальше от камышей, всеми ветрами обдуваемая и поземкой заметаемая, пытаясь не окочуриться, пока Иван, третий царский сын, тут не появится.

Стрелу-то его я поймала, Кощей Бессмертный помог. Видели бы вы, как этот мужчина в возрасте бегал по занесенному снегом льду, стараясь не поскользнуться и не загреметь костями, путаясь в широких полах расшитой узорами шубы, и, судя по всему, матерился. Впрочем, наговаривать не буду, сама не всё расслышала. Но Баба-Яга, которая в это время меня на подушечку пристраивала, тоненько хихикала и осуждающе качала головой, мол, потише бормочи, нельзя же так.

Было что-то про – какого хре… зимой, на ё… болоте, на кой жмых мне это надо, брошу к чертям лысым, не сивый мерин, зараза и остальное типа того.

А потом, всучив мне стрелу и сказав «из лап не выпускай, а то не докажешь, что по праву твоя», парочка авантюристов, которым я поверила, что они смогут вернуть меня домой, смылась, реалистично растворившись в воздухе, оставив меня одну. И я подозреваю, превращусь вскоре в зеленую ледышку, если Иван не появится. Хотя нет, по закону жанра появиться должен, а вот заберет ли меня с собой и отогреет?

- Зависит от тебя, красавица, - напутствовал Кощей, исчезая.

«Глупо было так подставляться. Поставила бы им условие, что никаких условий выполнять не буду и беды б не знала», - думала я, проклиная Кощея с Ягой. А заодно и двоих моих подружек, которые уговорили меня сходить вечером в такую погоду к наряженной к новогоднему празднику ёлке на площади и там немного потусить.

Результат, как говорится, налицо – упала, очнулась, гипс. Точнее – шишка на затылке и новый сказочный мир.

Я зябко поежилась, прижимаясь сильнее к горячей подушке животиком, и задумчиво повертела холодной стрелой, от которой мерзли лапы. Воткнуть бы её изображающему Кощея мужику в правое полужопие и посмотреть, насколько быстрее он бегать станет…

- Эге-гей, моя коняшка, куда дро́венки везешь? – послышался вдалеке голос, явно принадлежавший царевичу.

А какой ещё придурок поедет в лес на болото зимой свою стрелу искать? Все нормальные по избушкам или по дворцам да царским хоромам прячутся и у печек греются, если центрального отопления нет. Ивану же вздумало жениться. Не мог лета дождаться? По крайней мере, так Кощей сказал, а Яга поддакнула.

- Где ты, где ты, невестушка моя названная? – вопрошал голос, приближаясь.

«Господи, он совсем идиот. На болоте невесту ищет. И наверняка считает, что найдет. Повезло мне. Круто», - подумала я нелицеприятно об умственных способностях парня. А чуть позже увидела его самого, ехавшего верхом на вороном коне. На Иване была надета шапка из хорошо выделанной овчины белым мехом внутрь, такая же дубленка (тулуп, наверное), темно-коричневые штаны и светлые валенки, считавшиеся вероятно царской привилегией. По моим представлениям валенки бывают черными.