Я знала, что однажды человечеству придёт конец.
Не верила, не желала этого, но знала.
Нет, я не готовилась во все оружие встречать новый мир, как
какой-нибудь сумасшедший с бункером, заполненном консервами и
прочими атрибутами апокалипсической реальности. Скорее я считала,
что это произойдёт не в моём поколении, а где-нибудь в
далёком-далёком будущем.
Ошиблась, да.
Всё человечество допустило ошибку. Наверное, потому что нашему
миру давно была нужна перезагрузка. Большинство из нас напрочь
забыли, что значит быть человеком, и пришло время расплаты. Урок,
который мы все обязаны запомнить. Если выживем.
Итак, небольшой город, расположенный на юге Западной Сибири;
конец мая, неделя до выпускных экзаменов; вполне себе обычное утро
нового дня и я — Арина Орлова, одиннадцатиклассница, мечтающая
скорее разделаться с учёбой, чтобы забыть школьные годы, как
страшный сон.
Забавно, но я ещё не знала, что настоящие кошмары только ждали
впереди.
— Чёрт! — отскочила я на шаг назад, наблюдая, как яичница,
сорвавшись с лопатки, улетела на линолеум и растеклась там жёлтой
жижей.
— Что такое? — тут же раздалось в динамике телефона, который я
прижимала к уху одной рукой. Связь была ужасной, но мне как-то
удавалось разбирать слова папы. — Ариш?
Я опёрлась бедром на кухонную столешницу и посмотрела на круглые
часы, висевшие над входом в кухню: тонкая стрелка, с восседавшей на
ней божьей коровкой, дёргано отсчитывала каждую секунду. До начала
первого урока оставалось пятнадцать минут. Не густо.
— Оставила себя без завтрака, криворукая, — вздохнула я, решив
оставшиеся пять минут потратить на уборку за собой. Подцепила
лопаткой почившую яичницу и, отправляя её в мусорное ведро,
поинтересовалась у папы: — Что с твоим возвращением? Без задержек в
этот раз или как обычно?
— Знал, что мо... дочь тос...ет без меня. Хоть и люб...ит
тв...рдить обр...тное, — пуще прежнего затрещало в трубке.
Я поморщилась, исправляя последствия своей криворукости губкой
для посуды:
— Связь отвратительная. И я спросила о твоём возвращении лишь
для того, чтобы понять успеваю ли закатить очередную вечеринку.
— Что? Вече...нку? Ну да, ну д... А со связ... и пр...да всё
пл...хо. Нов...ти не смо...ишь? ...не тут мест...е расска...ли, что
Моск... и ещё ...колько крупн... гор...ов пере...ли.
— Пап, вообще не понимаю, что ты там говоришь. Поболтаем, когда
вернёшься, ладно? Мне в школу пора. Люблю тебя!
— И я те... люб... До скор...го! И, Ариш, бер...ги себ...
— Как зеницу ока! — с воодушевлением пообещала я и заблокировала
телефон.
Посмотрела на жирное пятно на полу и, махнув на него рукой,
отправилась за школьной сумкой. После школы обязательно вымою все
полы, торжественно клянусь.
Я вышла из квартиры и обнаружила дверь тамбура раскрытой
настежь. Дверь напротив тоже была приглашающе открытой. Сердце на
секунду тревожно замерло, но на смену волнению тенью мелькнуло
раздражение — я и так опаздывала в школу. Впрочем, она никуда не
денется, а бабушка Вита небезразличный мне человек. До разрушающей
сознание болезни женщина буквально заменила мне родную бабушку,
поддерживая нас с папой в трудное время.
Я быстро закрыла дверь в нашу квартиру на замок и прошла в
соседнюю. Подобное уже случалось, поэтому для начала нужно было
убедиться, что бабушка Вита действительно куда-то ушла, а уже потом
отправляться на её поиски.
В однокомнатной квартире стояла зловещая тишина, в воздухе
угадывался аромат корицы. Булочки. Она испекла булочки. А что
потом? Ушла гулять? Я проверила кухню — она была ближе, — на столе
и правда стоял противень со свежеиспечёнными булочками. Деменция
развивается постепенно, и пока бабушка Вита способна заботиться о
себе, и даже печь вкусняшки, но она часто забывает закрыть за собой
дверь или принять лекарства. Я с ужасом ждала, когда она забудет
меня…
