Развод. Зона любви - Ульяна Соболева

Предательство — это не удар. Это не мгновенная боль, от которой кричат. Это тишина. Глухая, липкая тишина, которая обволакивает тебя, медленно разъедая изнутри.

Сначала ты не веришь. Ты смотришь в глаза тому, кого любила, ждёшь объяснений, оправданий, чего угодно — только не этого молчания. Но он молчит. Ты зовёшь его по имени, но он отворачивается, будто тебя больше нет.

В этот момент ты умираешь. Не полностью, нет. Всё сложнее. Ты остаёшься живой, но та часть тебя, что верила в любовь, больше не дышит. Это медленная смерть. С каждым вдохом в груди становится пусто.

Я сам недавно узнал. Мне жаль.

Эти слова звучат в голове снова и снова, как плёнка, застрявшая на одном кадре. Мне жаль. Он не сказал: Я боролся за тебя. Я верю тебе. Я не позволю им это сделать. Он просто сказал жаль — и отдал меня чужим людям, словно выбросил ненужную вещь.

Наручники обжали запястья, холодный металл впивался в кожу, но это была не самая сильная боль в тот момент. Настоящая боль — это их взгляды. Марины, Славика. Дети, которых я любила больше жизни, смотрели на меня так, будто я враг. Будто я их предала, хотя предали меня. Я пыталась найти их глаза, шептала: Пожалуйста, поверьте мне. Но они уже не слышали меня.

Я помню каждый их взгляд, каждую тень разочарования на лицах, каждую слезу. Это не забывается. Ты засыпаешь с этим, просыпаешься с этим. Ты смотришь в потолок, думая: Что я сделала не так? Почему моя любовь не спасла нас?

Иногда я думаю, что легче было бы умереть тогда, в тот вечер. Но меня заставили жить. Жить с этим молчанием внутри. Жить с пустотой там, где раньше был дом, семья, он.

Иногда я даже боюсь дышать слишком глубоко. Боюсь, что эта боль разорвёт меня изнутри.

Сегодня мне исполнилось 45.

Я стою у зеркала, медленно провожу пальцами по ткани светло-кремового платья. Оно струится по фигуре мягко и изысканно — именно так, как я хотела. Виктор всегда говорил, что в этом цвете я выгляжу, как королева. Я улыбаюсь, поправляю прядь волос за ухо и произношу вслух:

— Королева.

Мой голос звучит почти уверенно. Почти.

Из кухни доносятся голоса детей, и я невольно задерживаю дыхание, прислушиваясь. Марина смеётся, шутит над чем-то, а Славик бурчит в ответ, как всегда. Они дома. Мои дети. Моя семья. На секунду я закрываю глаза и пытаюсь зацепиться за это чувство. Это мой день. Сегодня я должна чувствовать себя счастливой.

Но внутри что-то холодное шевелится и не даёт покоя. Ком в груди всё растёт, хотя я пытаюсь его задавить. В последние недели Виктор был странным. Сначала это были мелочи: короткие ответы, быстрые поцелуи в щёку, которые даже не касались кожи. Потом он перестал держать меня за руку, когда мы ложились спать. Когда я наклонялась обнять его сзади на кухне, он отодвигался. Я думала, что это усталость. Проблемы на работе. Мы же вместе столько лет — не может быть иначе.

Я помню вчерашний вечер. Я вошла в кабинет, а он быстро выключил экран ноутбука и встал, как будто я застала его за чем-то запретным.

— Что ты там делаешь? — спросила я, пытаясь говорить легко.

— Ничего важного, — ответил он слишком быстро и потянулся к телефону. — Просто дела.

Мне показалось, что я больше не знаю этого мужчину. Я вышла из комнаты, но сердце билось так быстро, что мне пришлось сесть в коридоре и положить ладонь на грудь. Я была уверена, что это пройдёт.

Но это не прошло. И сейчас, стоя у зеркала, я чувствую, как что-то надвигается, как шторм на горизонте. Я боюсь поверить своим мыслям.

Может, он разлюбил меня?

Нет. Нет, я не позволю этим мыслям разрушить сегодняшний вечер. Я глубокий вдох, ещё один.