Развод. Сердце забираю с собой - Агата Невская

– Ник, я вернулась!

Странно, что муж не выходит. Неделю назад он упал вместе с мотоциклом и тот своим весом придавил ему ногу. Результат – ушиб ноги. Так как это было не на скорости и не на трассе, считай, отделался легким испугом. Но Ник возвел это в такую степень, что решил страдать дома и взял больничный по полной.

– Хорошо, хоть не головы, – ворчала я, – и как теперь будешь мотаться к своим студентам?

– В кои-то веки на такси покатаюсь. Хоть прочувствую, каково это, когда тебя возят, – подмигнул мне Ник. Он был неисправим в своем оптимистическом взгляде вообще на все. И это удивительно, что он сохранил такое качество, после стольких-то лет в журналистике.

И вот в данный момент муж должен находиться дома. Но его нет. Куда его черти опять понесли? Я, ворча про себя, иду на кухню и включаю кофемашину. Дожидаюсь, когда она послушно профыркается до конца, беру кофе и иду в спальню.

Чашка выскальзывает у меня из рук, падает на наш дорогущий пол из пробковой доски и разбивается. Тонкий фарфор не может выдержать такого. Кофе забрызгивает мои светлые замшевые туфли, но я этого не замечаю.

Я вижу только то, как мой любимый муж лежит абсолютно голый в обнимку с абсолютно голой же девицей. А, нет, на ней есть маска. Кружевная, черная, красивая. Девица закинула ногу на Ника, обнимала его рукой и спала. А Ник… он тоже спал. Положив руку на ее бедро и уткнувшись в ее волосы.

Очень нежная и трогательная сцена. И я бы даже умилилась, если бы это была не моя спальня, не моя кровать с бельем, которое гладила я, и не мой муж.

Я осматриваю помещение. Вокруг кровати разные приспособления для сексуальных экспериментов. Наручники, веревки, я даже плетку разглядела. Ник, серьезно? И даже сломанная нога не помешала?

А самое поганое, что они даже не слышали ни как я пришла, ни как варила кофе.

Я иду в ванную, которая примыкает к спальне, набираю холодную воду в кувшин и возвращаюсь обратно. И выливаю на них. Девица с визгом подпрыгивает. Ник недовольно морщится.

– Вера, ты что, вернулась?

– А ты меня, я вижу, не ждал, – сухо констатирую я, хотя мне хочется отвесить ему оплеуху.

– Почему же, ждал, – усмехается он.

– И готовился, да? – киваю на девицу, которая уже прекратила визжать, прошла в ванну, мою ванную, и взяла мое полотенце.

– Светлов, у тебя совсем крыша поехала, что здесь происходит? Это что за шалава в моей кровати?

Я срываюсь на шипение, почти как кошка, и так же, как и кошке, мне хочется вцепиться когтями и расцарапать их рожи. И я даже не знаю, чью первую – его или её.

– Ой, Вер, не начинай, – морщится Ник. – Это ничего не значит. Просто эксперименты.

– Что? – онемевшими губами спрашиваю я. – Для тебя какая-то дрянь, которая спит в моей кровати после экспериментальных потрахушек с тобой – ничего не значит? Светлов, ты пьян?

– Я сказал, достаточно, – говорит он жестко. – То, что я делаю в своей квартире, – выделяет он, – тебя не касается. Мне надоело смотреть на то, как ты превратилась из желанной и сексуальной девушки, готовой на все, в диванную подушку – мягкую, удобную и преследующую только одну цель – создавать уют в интерьере. А, еще булочки печь в своей пекарне. Ты даже вся пропахла ванилью, такая же сладкая, – он презрительно смотрит на меня и опять морщится.

А я немею и не нахожу слов. Оказывается, моему мужу не нужен был ни уют, ни дом – полная чаша, не важна была моя роль хранительницы очага, а нужны были только сексуальные эксперименты.

– Почему же ты мне ничего раньше не сказал? – все еще пытаюсь понять его.

– Говорил, ты не слушала. Ты либо переводила разговор на Сашку, либо на свою пекарню, либо на очередные новые занавески, чтобы освежить интерьер, – он кривится, изображая мой тон.