Меня провожают на верхний этаж. Этот офис и так арендуют только
для топ-менеджеров, а на верхних этажах сидит исключительно элита
из элит. То малое количество сотрудников, что здесь работает, не
упускает возможности пройтись по мне оценивающим взглядом.
Уверенно иду к двери кабинета и тяну ручку вниз. Женский смех и
причмокивающий звук летят прямо в меня.
Толкаю дверь — и передо мной открывается самая омерзительная
картина.
Макс, мой муж, сидит на черном кожаном диване с широко
расставленными ногами, а прямо между ними активно насаживается ртом
его секретарша.
Как банально.
— Быстрее, сучка!
Тошнотворный ком подступает к горлу. Он ведет себя, как самая
настоящая свинья. Как я только могла влюбиться в такого человека?
Правильно люди говорят, что любовь слепа.
Я тут двадцать минут, а он все это время…
Дома меня ждет больной сын, которого я оставила с соседкой,
пообещав, что вернусь через три часа. Самый максимум времени я
затратила на дорогу. Но Максиму явно плевать на то, что у других
людей тоже могут быть дела. Он тут с молодой девочкой решил
развлечься.
— Максим.
— О, — вливая в себя очередной стакан виски, произносит мой все
еще муж. — Милка. Чего в дверях встала? Проходи. Третьей
будешь.
Сжимаю руки в кулаки. Хочется послать все к черту. Запустить в
него калькулятором, который я уже заприметила на столе, но правда в
том, что мне деньги нужны. И ради своего сына я готова терпеть
унижения и размазывать свою гордость.
– Нам надо поговорить.
– Не хочешь присоединиться — тогда в очередь вставай.
Он пьян. Рубашка наполовину расстегнута. Ведет себя, как самое
настоящее похотливое животное.
За последние пять лет, что мы почти не виделись, он сильно
изменился. Поднялся в бизнесе, завел новые знакомства, и от
простого парня с открытой душой совсем ничего не осталось.
– Максим, наш сын болен, и мне нужны деньги.
Он быстро насаживает девушку на себя, а потом резко
расслабляется, кончая с гортанным криком прямо ей в рот.
Фу.
Как мерзко.
И вот этого человека я любила? Стоило по нему плакать в подушку?
Переживать, что наша с ним семейная лодка дала трещину настолько
быстро, что мы даже не смогли медовым месяцем насладиться?
Замечаю небольшую статуэтку орла, и меня желание одолевает
запустить в него.
Отворачиваюсь от этой грязной картины, которая, кажется,
навсегда останется в моей памяти.
Теперь у меня одно желание — отмыться от грязи. Не могу
поверить, что когда-то была с этим мудаком.
Девушка меня совсем не стесняется. На вид ей не больше двадцати,
и она явно еще студентка первых курсов, а ведет себя так, словно
она основательно прожженная в этом деле.
Она поправляет на себе коротенькое черное мини-платье и гордо
выпрямляется перед моим мужем, явно демонстрируя свое превосходство
передо мной.
Любовница бросает на меня свой победоносный взгляд, наверное,
думает, что так меня легко можно задеть. На ее фоне я и впрямь
выгляжу неважно. После рождения сына я сильно изменилась. И чего
там скрывать, не в самую лучшую сторону.
Грудь обвисла и не имеет былой упругости, на теле растяжки, а
небольшой животик даже спустя четыре с половиной года все еще
никуда не ушел и неприятно выпирает. Хорошо, что волосы хоть
немного в норму пришли. Раньше выпадали едва ли не клочками.
Только когда у тебя на руках тяжело больной ребенок, становится
абсолютно все равно, как ты выглядишь и что ты носишь.
Знала бы она, что я ей точно не конкурентка. От этого сытого
жизнью кобеля мне нужны только алименты. В конце концов, не я одна
сделала этого ребенка. Я виновата лишь в том, что он родился сильно
недоношенным и сейчас мне надо его поднимать.
– Котик, — банально начинает его молоденькая секретарша.
Не могу отрицать, как мне больно. Я ведь сильно любила этого
человека. Доверяла ему. В итоге банальная измена и никакого общения
с больным ребенком. Если я смогу перешагнуть через предательство,
то как объяснить сыну, что папа козел? В чем он перед ним
виноват?
