Развод под ёлку в 50 - Мэри Ройс

— Выискиваешь седой волос? — долетает до меня насмешливый голос мужа, и я замираю пальцами в волосах, медленно поднимая взгляд.

Приехал. Какой же все-таки гад.

Я смотрю на него в отражении зеркала, взволнованно сглатываю и тянусь за серьгами, поочередно вдевая их в уши.

Немного невпопад, потому что одно присутствие этого мужчины — и мои пальцы начинают дрожать. А я ведь обещала себе не реагировать так.

Но слишком свежа рана на сердце. Она только начала затягиваться, а сейчас все снова трещит по швам.

Уже две недели прошло с того момента, как я узнала об измене мужа.

Две недели, как он разрушил мою жизнь одной только фразой.

«Я полюбил другую и хочу развод».

А после попросил не устраивать истерик и, как мудрая женщина, принять все и сохранить хорошие отношения ради дочери.

Это ведь так просто, да?

Я же взрослая женщина и должна все понять. У него всегда все просто, а до моих чувств ему нет дела давно. И я не понимаю, почему мирилась с этим. Хотела быть мудрой женой? Не устраивать истерик? Ну вот. Побыла.

— Тридцать первое число, а ты не шуршишь на кухне? — напоминает о себе Гусев.

— Я забронировала для нас с дочерью ресторан, — наконец обретаю твердый голос, нервно поправляю прическу и встаю из-за дамского столика. — Для тебя мои шуршания на кухне закончились, Гусев. Можешь ехать туда, откуда приехал.

Разглаживаю несуществующие складки на платье и горжусь собой, что удалось скрыть, как все дрожит внутри. Хочу, чтобы он ушел. Потому что не знаю, насколько хватит моей выдержки.

— Выгоняешь из дома под Новый год? — мрачно усмехается Гусев. — А что дочери скажешь?

Фитиль моей сдержанности вспыхивает.

Я поворачиваюсь к Сергею, но в самом низу шеи вспыхивает пульсация, перехватывая дыхание, и мне требуется время, чтобы собраться.

Зато этот козел ведет себя как ни в чем не бывало. Будто на той неделе мы не ходили в ЗАГС подавать заявление на развод. И это после тридцати лет брака. Кошмар какой-то…

— Давай только без истерик, Оль. Уже все обговорили. Мои новые отношения никак не повлияют на то, что я буду проводить время в своем доме с дочерью, — произносит он спокойным строгим голосом, подпирая своим крепким плечом косяк двери.

Убирает руки в карманы, ожидая от меня ответа.

Жар вспыхивает в груди и жжением царапает вверх, прямо к горлу, в то время как Гусев абсолютно равнодушен и холоден.

В шикарном костюме-тройке, что так идеально подчеркивает его выдающуюся мускулистую фигуру даже в пятьдесят четыре. С укладкой и аккуратно подстриженной бородой с проседью. Весь холеный. Будто и не идет шестой десяток.

Да, мой муж из того типа мужчин, которым возраст не помеха быть объектом вожделения как молоденьких глупышек, так опытных дам в возрасте. Мысленно усмехаюсь с горечью: «Таких, как я».

Прочистив горло, встречаюсь с его жестким прищуром.

— А как ты думаешь, что скажет твоя дочь, когда узнает правду?

— Какую правду? — раздается звонкий голос Олеси, которая выглядывает из-за спины своего отца и вешается на него, обняв за талию. Она любит его до одури, и от этого сердце болит еще сильнее.

_____________________
ЛИСТАЕМ ДАЛЬШЕ =>>>>>>>

Секунду он еще прожигает меня хмурым взглядом, а после черты его лица смягчаются, и он дарит дочери теплую улыбку, теряя ко мне какой-либо интерес.

— Ах ты маленький Штирлиц!

Гусев включает свою обаятельную сторону, щелкая дочь по носу. Она морщится, надувая губы, и фыркает.

— Я не Штирлиц, а принцесса, посмотри какое платье у меня красивое! — Она кружится перед отцом, демонстрируя розовое платье с воланами на руках. — Разве штирлицы бывают такие? И кто такие эти штирлицы?