Развод. Бессердечная овечка - Зоя Астэр

- Ксюша, солнышко, я так тобой горжусь! – крепко обнимаю восьмилетнюю девчушку в нарядном золотистом платье. – Ты отлично выступила, умничка моя.

Только что закончился показательный концерт в музыкальной школе, где она играла на скрипке. Все прошло отлично, как я и думала. Ксюша хорошо держала темп и ни разу не сбилась. А ведь утром наше юное дарование горько плакало, давясь овсянкой. Это от страха. Ей казалось, что она не готова.

- Спасибо, мам… - шепчет девочка, обнимая меня в ответ.

И я подвисаю. Так бывает, что важные моменты происходят в жизни совершенно неожиданно. И ты вроде давно был готов, но…

Ксюша мне не родная дочь. То есть теперь, конечно, уже родная. Но родила ее другая женщина. А я стала ее мамой, выйдя замуж за ее отца два года назад.

Характер у Ксении ранимый и боевой одновременно. Даже в шесть лет она была маленьким колючим кактусом. И чтобы добраться до доброго сердца девочки, пришлось сначала погладить каждую колючку. Приласкать. Обогреть своим душевным теплом.

И вот теперь, целых два года спустя, я впервые слышу заветное «мама»…

Стараюсь шмыгать носом не слишком сильно и не разреветься в голос.

Все-таки мы стоим в коридоре, среди целой кучи других юных музыкантов с родителями. Неловко стираю с щек слезы, которые все же выкатились.

Ксю отстраняется и поднимает на меня повлажневшие глаза. Все-то она понимает. Большая уже.

Смотрим друг на друга, счастливо улыбаемся и плачем. Женщины странные существа. И не важно сколько им: восемь, двадцать пять или восемьдесят.

Вот с Филом было гораздо проще. По родной маме он не скучал, потому что не помнил ее. Она, к сожалению, умерла, производя на свет этого чудесного богатыря. Сейчас Филу пять, а два года назад было, соответственно, три. И я для этого крохи стала родной очень быстро.

Вообще-то в моем комплекте семейного счастья было целых три дополнения к мужу.

Кроме восьмилетней Ксюши и пятилетнего Филиппа, у мужа есть еще старший сын Тимур.

Переезжая в дом к мужу, я очень боялась реакции тринадцатилетнего подростка. Но Тимур оказался на редкость деликатным мальчиком. Я для него тетя Кира, и так, наверно, и останется. Все-таки человек он уже почти взрослый. Однако, на прошлый день матери мне вручили открытку с подписью «Кире с любовью».

Я тогда тоже разревелась, заставив Тимура засмущаться и сбежать в свою комнату.

Но не только мой муж Юра шел с расширенным комплектом. В его семью я пришла с годовалой дочерью. Отец Кати растворился в воздухе, узнав о моей беременности. Первое разочарование юности. Ошибкой я случившееся не считаю, потому что дочь люблю всем сердцем.

Моя крошка еще мало что понимает. Моего мужа Юру зовет папой, подражая близкому ей по возрасту Филиппу. И вряд ли помнит, что раньше мы жили только вдвоем.

Вот такая у нас с мужем получилась многодетность. Не думала я, что судьба сложится так необычно, но жаловаться мне не на что. Я их всех очень люблю.

- Собирайся, Ксюш, - тороплю я дочку. – Надо еще успеть забрать из сада Катю и Фила. Бери скрипку, пойдем занимать очередь в гардероб. Там сейчас не протолкнуться…

- Подожди, - Ксюша хлопает себя по карманам, - я, кажется, телефон потеряла. – Можешь позвонить?

- В чехле от скрипки еще посмотри, - подсказываю я, доставая свой телефон и набирая номер дочери.

- Он же у меня на беззвучном режиме… - стонет Ксюша. – Мам, у меня же там все телефоны подруг! Ужас, если потеряется… вдруг он в концертном зале выпал или на улице… вдруг его уже кто-то нашел и забрал себе?

Карие, как у отца, глазки наполняются слезами.

- Подожди реветь! – командую я. – Сейчас проверим.

На вызов никто не отвечает, и звонка нигде не слышно…

Вздыхаем и возвращаемся в опустевший концертный зал. Пока Ксюша бегает между рядами, не желая мириться с тем, что здесь ее смартфона, очевидно, нет, я вспоминаю еще об одной возможности.