Расклад на любовь - Ксения Каретникова

– Господи, что с тобой? – я буквально застонала, увидев Вовку на пороге квартиры. И было от чего...

 Красивое миловидное лицо брата знатно подпорчено: уже проявляющийся фингал под левым глазом, на правой щеке ссадина, губа разбита.

 Пустила его в квартиру и тут же рванула к шкафу напротив ванной за домашней аптечкой. А Вовка прошел на кухню, плюхнулся на угловой диван. Небрежно потрогал губу и поморщился.

 Я поспешила к нему, не забыв прихватить упаковку ватных дисков. Сдобрила сразу несколько штук перекисью и начала обрабатывать брату лицо. Вова дергался, жмурился, ойкал и айкал, пытался отобрать у меня диск, но я злобно шипела на него, продолжая обрабатывать.

 В голове крутились вопросы, которые мне хотелось задать. Но, зная брата, я не стала. Захочет и решится – сам расскажет.

 И вскоре это случилось.

– Все, Ляля, приплыли... – произнес он виновато.

 Насторожилась, чуть отстраняясь. После чего попыталась поймать Вовкин взгляд, но он его старательно отводил.

– Что случилось? – произнесла, а сердце в груди ухнуло вниз, как в предвкушении чего-то страшного.

– Вчера нам пригнали тачку, на ТО... – начал брат. Сердце опять ухнуло. Ненавижу я этих железных коней с тех самых пор, как по их вине погибли родители. А брат, как назло, решил связать с ними жизнь, отучился на механика и пошел работать – "лечить" эти треклятые тачки. Как я возмущалась, но у Вовки, видите ли, страсть. А у меня теперь лишний повод для беспокойства. – Ты бы видела эту красотку...

 Передернулась. Ничего ни в одной из них я красивого еще ни разу не видела. Груда металла, просто покрашенная краской.

– Конти Бентиненталь, оранжевое чудо, двухдверное 4-местное купе, класса люкс, между прочим, двигатель шесть литров, разгон до ста километров за четыре с половиной секунды...

– И? – закатила я глаза, ведь вся эта характеристика мне ни о чем не говорила.

– Хозяин оставил нам ее на сутки, мы с Серым изучили ее от и до, не каждый день нам такие тачки пригоняют... Нормально все с тачкой, да, не новая уже, но в идеальном состоянии.

– И? – опять рявкнула я. Ненавижу, когда брат вот так, заходит издалека.

 Он вздохнул. Печально и удручающе, а потом выдал:

– Не сдержались мы с Серым. Решили прокатиться...

 Здесь мое сердце уже не ухало. Здесь оно замерло, а потом забилось как в припадке.

– Короче, разбили мы красотку. Точнее я разбил, когда несся на ней обратно в мастерскую. Не заметил отбойник. Тачка зверь, а зверя нужно сперва приручить...

– И что теперь? – ахнула я, плюхаясь попой на стоящую сзади табуретку.

 Вовка вновь вздохнул, покосился в окно.

– И теперь я должен хозяину три ляма.

 Мне показалось, что я ослышалась.

– Сколько?!

– Три миллиона наших деревянных. И это с учётом того, что тачка не новая. Типа пошли на уступки.

 В голове укладывалось все с трудом. Ну, звездец же! Только этого нам не хватало. Три миллиона!

 Посмотрела на брата с прищуром. Нет, он точно не врёт, но...

– Стоп, – я тряхнула головой, – разбил ты тачку вчера, так? А синяки сегодня откуда?

– Это они, дружки хозяина, мне так доходчиво сегодня объясняли... сколько и к какому сроку я должен вернуть.

– И какой срок?

– Месяц.

– Звездец полный! – выпалила я, уставившись на брата. – И где ты возьмешь такие деньги?

 Он пожал плечами.

– Я тебе помочь не смогу, сам знаешь, до сих пор выплачиваю кредит на твой, между прочим, военный билет!

 Вовка почесал за ухом, а потом, посмотрев на меня глазами кота из Шрека, произнес:

– Может, продадим квартиру?

 Мои ресницы многократно запорхали в воздухе:

– Ты с ума сошёл? А жить где мы будем?

– Продадим, деньги поделим, а там каждый пусть сам решает, что со своей суммой делать.

– Бабушка полжизни горбатилась на эти квадратные метры, а ты... ты... Мы же договаривались с тобой, что продавать ее ни за что не будем.