Сегодня у меня день рождения.
Последние лет пять я не отмечаю это событие, а точнее, ненавижу
его. Слишком много болезненных воспоминаний, да и время неумолимо -
вот уже и сорок лет! А я одна: ни детей, ни мужа, ни подруг.
Ни-ко-го!
Говорят, сорок лет отмечать - дурная
примета, но что мне какие-то предрассудки? Поэтому я покупаю по
дороге домой красивый кексик и свечу. Завариваю чай, и загадываю
одно единственное желание: хочу перемен!
До зубного скрежета, до боли в
мышцах! Хочу хоть что-то в своей жизни поменять! Невыносимо
возвращаться в пустую квартиру, корить себя за неудачи с бывшим,
искать причины и оправдывать его неверность.
Непрошеные слезы сами наворачиваются
на глаза, стоит себя хоть чуточку пожалеть. Отламываю кусок кекса и
со злой уверенностью, что ничего не изменится, начинаю его жевать.
И мне бы успокоиться, но нет, рыдания прорываются, и я давлюсь
треклятым кексом. Слезы брызгают из глаз, я пытаюсь проглотить
сладкую гадость, но тесто комом встает поперек горла.
Ни вздохнуть, ни выдохнуть…. На пол
летит чашка и остатки праздничного угощения. Я хватаюсь за
прикроватный столик, пытаясь дотянуться до мобильного. В глазах
темнеет. Мамочки! Я не хочу умирать!
*****
- Донни Латифия! Донни Латифия!
Откройте глаза! Помогите, остолопы! – в сознание врывается
противный высокий мужской тенорок. А следом за ним мне отвешивают
такие нехилые пощечины. Еще и вонь невообразимая бьет в нос.
Захлебываясь кашлем, я пытаюсь
разлепить глаза. Мир плывет в жесточайшей карусели.
- Уберите, господи, что ж за
гадость! – отмахиваюсь от смердящего нечто, что все еще у меня под
носом.
- Слава создателям! Донни жива! –
вещает все тот же голос.
Заставляю себя разлепить веки,
щурясь от яркого света. Надо мной нависает небольшой мужичок. Щечки
пухлые, губы растянуты в услужливой улыбке, а узкие глазки смотрят
внимательно, оценивающе. Эдакий Карлсончик, только без пропеллера.
Хотя, почему без? Вон, из-за спины выглядывает какое-то чудо
техники.
- Ты кто? – спрашиваю первое, что
приходит на ум.
- Донни Латифия, вы что? Не узнаете
меня? – он кривится, будто сейчас пустит слезу. Только этого мне
еще не хватало.
- Голова кружится, - поясняю ему. –
А…
- А мы сейчас на рынке, донни! Рабы,
помните?? Батюшка ваш перевел немало кредитов, чтобы подобрали
подходящих. Но мой вам совет: не смотрите на красивых, а берите
тех, чья рожа пострашнее моей будет! Из них получатся отличные
охранники! – он заливается странноватым смехом, с металлическими
нотками, а я недоумеваю.
О чем он? Где я? Почему на мне такие
странные вещи? Кто все эти люди?
Вокруг творится невообразимая
толчея. Витают запахи терпких пряностей и почему-то машинных масел.
Мимо снуют мужчины и женщины в диковинных нарядах. А я лежу в
инопланетной капсуле, иначе эту штуковину и не назвать. Коротышка в
руках держит пульт, будто от телевизора.
- А вот тут, донни, девиц отдают. И
дешево! Вам новая служанка не нужна? Всего один кредит!
- Погоди, - перебиваю его, - девушку
продают??
Приподнимаюсь на локтях, пытаясь
оценить масштаб моей галлюцинации.
- Практически даром! Может,
прикупим?
Здесь что? И, правда, торгуют
людьми? Что за дикость! Качаю головой. Не хочу покупать людей, это
как-то слишком даже для фантастического сна.
- Ну и ладушки! Раз уж вам
полегчало, донни, тогда идем дальше. Сегодня второе солнце в
зените, не мудрено-то и в обморок упасть! Тут придется ножками
пройтись-то. А ну помогайте, негодники! – нажимает на кнопку
пульта, подгоняя молодых, коротко стриженных парней. Они безропотно
поднимаются с земли и помогают мне выбраться из капсулы. Все это
проделывают молча, не смея поднять глаз.
Я иду следом за своим провожатым, и
сзади меня «прикрывают» двое рабов. Еще двое остались охранять
капсулу. Странно, что никто из них не пытается удрать. Но,
наверное, все дело в этих рабских ошейниках. Стоило коротышке
кнопку нажать, как они засветились голубым светом и мужчины
поднялись.
