Прости, я буду подонком - Анна Бигси, Екатерина Аверина

— Гаранин, Авдеев, заткнитесь уже! Уши вянут, — рявкает тренер и швыряет в нас маленьким мячом-попрыгунчиком. Ловлю его на подлете к гитаре друга и крепко сжимаю в кулаке со стесанными костяшками, а Демон, хмыкнув, коварно улыбается и снова ударяет по струнам, под дружный взрывной гогот выдавая нечто только что придуманное и максимально нецензурное.

Тренер тоже тихо посмеивается и закатывает глаза. Забираю у дурачащегося друга гитару, наигрываю простенький мотив и слушаю разговоры, доносящиеся до задних сидений из разных уголков автобуса.

Пацаны пялятся в окна, разглядывая новый спортивный лагерь, в котором пройдут сезонные сборы по нескольким видам спорта. Говорят, он больше, современнее, будут мастер-классы от именитых спортсменов.

Демон толкает меня локтем в ребра и показывает свой мобильник.

— Мало получил, видимо, — хмыкаю, разглядывая пост с разбитой рожей одного придурка, об которого, собственно, перед отъездом мы костяшки и стесали.

— Вернемся, добавим, — пожимает плечами Демьян, увеличивая особенно красочные ссадины. — Чего там сестра твоя? Больше не ноет, что мы подпортили фейс любви всей ее жизни?

— Она со мной вообще теперь не разговаривает, — криво ухмыляюсь.

— Ты убит горем? — стебет меня Дёмыч.

— Ага, ночами не сплю, — хохотнув, ладонью набиваю ритм по корпусу гитары.

На самом деле, мы с Демоном просто знаем об этом типе чуть больше, чем моя сестра. А он что-то вроде первого парня у нее, но до кровати еще не дошло. Мы вовремя тормознули эту историю и объяснили челу, где его место. В прямом смысле этого слова. Разукрасили и окунули башкой в самый вонючий мусорный бак. Вот он теперь в социальных сетях и ноет. Жалкий придурок!

В автобусе снова начинается активное движение. Парни пялятся в окна на уже припарковавшиеся автобусы с девчонками.

— Ммм, свежая кровь, — облизнув губы, лыбится Демьян.

— Кто такие? — разглядываю подтянутые, загорелые тела в коротких шортах, сарафанах, мини-юбочках.

Одна из новеньких наклоняется за сумкой. Ветер залетает ей под подол и по нашему автобусу разлетается радостный звонкий свист при виде упругих ягодиц, обтянутых ядовито-розовым бельем.

Отчаянная! Интересно, она в курсе, что ее уже практически сожрали?

— То ли акробатки, то ли танцовщицы, — Дёма листает сайт лагеря. Где-то были общие списки заезжающих в этом сезоне. — Прикинь, как они тянутся и изгибаются.

— О, да, — довольно урчу, вновь пробегаясь пальцами по струнам и предвкушая шикарный месяц вдали от дома.

Демьян забирает у меня гитару, упаковывает в чехол и один из первых направляется к выходу. Я забираю свой рюкзак и следую за ним. С передних сидений никто особо не возражает.

— Авдеев, давай к своим, — тренер отсылает Демона к хоккеистам. — Бойцы, никто никуда не расползается. Слюни вытерли, на меня смотрим, иначе завтра вас ждет двухчасовой забег в детских слюнявчиках. Сейчас заселение, час на отдых, завтрак и небольшая экскурсия по лагерю, знакомство с персоналом. Потом расскажу о дальнейших планах на день и скину вам расписание. Для тех, кто забыл, мы не в пионерском лагере. За несоблюдение режима буду наказывать вплоть до отправки домой и последующей дисквалификации. Пока свободны.

Парни подбирают сумки, брошенные на землю, высохшую до трещин под палящим июльским солнцем, и направляются к нашему жилому бараку. Я притормаживаю и осматриваюсь, щурясь от слишком яркого света после полумрака автобуса. Красивые девочки улыбаются, проходя мимо.

— Не поможешь? — кокетливо спрашивает одна из них.

— Нет, — скольжу по ней равнодушным взглядом и отворачиваюсь.

— Козел, — летит в меня. Мимо. Так себе из нее снайпер. Не зацепила.

Подбираю сумку, вешаю на плечо и замечаю чуть отставшую от остальных девушку с небрежно лежащими на плечах пшеничными волосами. Корни темные, она явно перекрасилась, но ей классно. Цвет красиво оттеняет загорелую кожу. Горячий ветер треплет ткань ее свободного топа, заканчивающегося аккурат над широким поясом «алладинов». И все самое интересное закрыто, и смотреть хочется, не отрываясь. У девочки точно есть кавказские корни или что-то близкое, как у моей матери. Метисочка, может?