Проклятие для инквизитора - Фатя Скоморох

Старая ведьма Кальма сидела и курила длинную трубку на берегу небольшой, быстрой речки наслаждаясь последней в этом году погожей ночью. Прохладный осенний ветер выстуживал ночи одну за другой. Скоро начнутся дожди, и опавшие листья превратятся в грязную хлябь.

Она сидела и ждала. Тёмная сила крутилась вокруг этого места вот уже несколько дней, а это означало только одно: скоро здесь родится ведьма. Кальма не могла уйти без ребенка.

Лес, река, богатая усадьба на холме – всё кругом серебрилось в призрачном свете луны, а за луной, закрывая полнеба, медленно поворачивался вокруг своей оси Антис, планета-призрак. Кальма выпустила струю серого дыма в его сторону. Далеко над ней летел мигающий огонёк воздушного корабля – айронависа.

- И тут разлетались! Вездесущие, - пробормотала она.

Огонёк в небе через несколько минут исчез, и мир снова стал таким же безмятежным как прежде.

Шелест приближающихся шагов нарушил уединение старой ведьмы. Тихая тень скользнула по берегу реки в сторону моста. Человек был сгорблен и неуклюж, как будто совсем недавно оправился от страшной болезни. Он вышел на середину моста, и тут Кальма знала, что это женщина. Незнакомка порывисто размахнулась, зашвырнула небольшой шевелящийся свёрток в самую середину бурного потока. Раздался глухой всплеск. Женщина тут же развернулась и побрела прочь не оглядываясь.

Поглубже затянувшись терпким дымом курительной трубки, так что листья табака зашипели и заискрили в темноте, скинула с ног растоптанные башмаки, вошла в ледяную воду и, выловив свёрток, вернулась на берег. В окровавленные простыни был завёрнут крошечный младенец. Девочка. Кальма дождалась.

Быстро, словно стараясь опередить время, похлопала младенца по спине для того, чтобы отошла вода из лёгких, но всё тщетно. Тени вокруг стали превращаться в бездонные провалы. Ребенок начал своё перерождение. Не правильно всё это.

Старая ведьма чувствовала, как угасают последние золотые искорки обиженной души, как становится гуще мрак ночи. Шар Антиса на небе будто бы замер, вглядываясь во тьму вокруг старой ведьмы. И тогда в последней отчаянной попытке вернуть маленькую ведьмочку к жизни ведьма погрузилась в Ничто, надеясь достать оттуда искорку умершей души.

Слова проклятия едва не вырвались из уст Кальмы. Матери-убийцы и так не найдут покоя, ведь они знают, что умерщвлённое дитя перевоплотится в чудовище, но никто из них не ведает того, что если успеть, если вернуть его душу в мир живущих, то ребёнок станет одарён потусторонней силой и в тот момент родится ещё одна ведьма.

Тина помнила, что такое смерть в огне. Кипящий воздух сжигает лёгкие. Кожа пузырится и лопается, как в агонии горят мысли и душа.

Тина никогда не верила в Бога, перерождение и всякую другую чепуху дающую надежду на вечную жизнь любимого Я. Но после смерти она открыла глаза и тут же подумала, что очутилась в аду, так как лицо, маячившее перед глазами, ну никак не могло принадлежать ангелу. Уж слишком оно было страшное. Огромный нос, редкие острые зубы, лохматые брови, а под ними маленькие блестящие глазки. Ужасная вонь грязного белья и немытого тела довершали картину. Небольшой сквознячок доносил запах дыма и холодил обнажённую кожу.

Тина закричала не своим голосом, взмахнула не своей рукой и поняла, что смотрит на мир чужими глазами. Она перестала кричать и нелепо задёргала ручками и ножками. В этот момент она поверила и перерождение и в Бога, и во всё-всё-всё! Во что можно было поверить в такой неоднозначной ситуации.

Старуха что-то сказала, но Тина не разобрала ни слова. Язык ей был совершенно незнаком.