Космическая станция «Надежда» висела в пустоте, словно брошенная рыбаком блесна в чёрной воде. Её серебристый корпус отражал свет далёкой звезды системы Вега, создавая иллюзию, что станция – живое существо, мерцающее собственной энергией. Никто из трёхсот двадцати членов экипажа не предполагал, что этот обычный цикл станет началом событий, которые перевернут не только их жизни, но и понимание самой реальности.
Капитан Марина Беловодова стояла у главного иллюминатора жилого модуля, наблюдая за бесконечностью. Сорокалетняя женщина с короткими тёмными волосами и пронзительными серыми глазами казалась спокойной, но внутри неё, как всегда в минуты тишины, бушевала буря мыслей.
– Капитан, – голос из коммуникатора прервал её размышления, – у нас странные показания на дальних сенсорах.
– Конкретнее, Захаров, – ответила она, мгновенно переключаясь в рабочий режим.
– Лучше вам самой взглянуть, – в голосе офицера связи Дамира Захарова звучала необычная для него неуверенность. – Это… необычно.
Через пять минут Марина уже стояла на капитанском мостике. Огромный панорамный экран демонстрировал данные дальних сенсоров. В обычно пустом секторе космоса появилось нечто, чего там быть не должно – тёмное облако, поглощающее излучение звёзд.
– Что это, чёрт возьми? – спросила она, обращаясь к присутствующим.
Дамир Захаров, темноволосый мужчина с аккуратной бородкой, неотрывно смотрел на свои мониторы.
– Мы засекли сигнал, капитан. Он шёл сквозь это… что бы это ни было. Частота меняется каждые 3,14 секунды.
– Число пи, – автоматически заметила Марина.
– Именно, – кивнул Захаров. – Это не может быть совпадением.
– Объявите жёлтый код готовности, – распорядилась капитан. – И вызовите профессора Ефимова. Немедленно.
Через десять минут на мостике собрался экстренный совет. Профессор Дмитрий Ефимов, научный руководитель экспедиции, высокий сухощавый мужчина с пронзительными голубыми глазами, внимательно изучал данные, выведенные на экран.
– Это похоже на аномалию в самой структуре пространства, – говорил он. – Нечто, искажающее нормальный ход физических процессов. Предлагаю немедленно покинуть сектор.
– Мы не можем просто уйти, – возразила Марина. – Это первый зафиксированный контакт с чем-то подобным. Наш долг – исследовать.
– Наш долг – выжить, – парировал Ефимов. – Мы не знаем, с чем имеем дело.
В этот момент в рубку вошёл ещё один человек – отец Иларион, корабельный священник. В век космических путешествий духовные наставники стали неотъемлемой частью длительных экспедиций, обеспечивая психологическую поддержку экипажу.
– Простите за вторжение, – сказал он своим глубоким голосом. – Я слышал о происходящем. Возможно, я могу помочь.
Профессор Ефимов едва заметно поморщился:
– При всём уважении, отец Иларион, здесь нужен научный подход, а не молитвы.
– А почему бы не попробовать и то, и другое? – мягко улыбнулся священник. Его седеющая борода и спокойные карие глаза создавали образ человека, видевшего в жизни достаточно, чтобы не бояться неизвестности.
Марина покачала головой:
– Мне нужны факты, а не гипотезы. Захаров, что с сигналом?
– Он усиливается, капитан. И… – Захаров замолчал, глядя на свои мониторы с явным недоумением.
– Что такое? – напряглась Марина.
– В шифре есть определённая структура, – медленно проговорил Захаров. – Если перевести последовательность в графическое отображение, получается… странно.
На главном экране появилось изображение. То, что сначала казалось хаотичным набором линий, при ближайшем рассмотрении складывалось в сложный геометрический узор, напоминающий… крест.
– Святый Боже, – прошептал отец Иларион.
– Совпадение, – отрезал Ефимов. – Человеческий мозг запрограммирован видеть знакомые паттерны даже в случайном шуме.
