Проблемы попаданки по наследству. - Касия Рин, Лада Орфеева

— Она точно нас не слышит? — в тишину палаты врезается низкий голос мужа, холодный и отчуждённый. Внутри меня всё привычно сжимается, но я не могу даже моргнуть в ответ.

" Слышу!" — кричу я в своих мыслях, стараясь изо всех сил, чтобы хоть одно движение выдало моё присутствие. Но моё тело остаётся неподвижным, предавая меня снова и снова. Аппараты безжизненно гудят, поддерживая моё существование на грани.

Время здесь тянется бесконечно. Каждое слово, произнесённое в больничной палате, эхом отдаётся в моей голове, но я не могу ничем ответить. Я всего лишь немой свидетель своей трагедии.

— Марина, прости нас... — голос мужа режет сознание, как нож. Внутри всё переворачивается от ужаса. — Надеюсь, тебе не будет больно. Отключайте.

Что? Нет! Нет-нет-нет! Я не хочу умирать! Мысли проносятся вихрем, сердце сжимается в панике. Внутренний крик рвётся наружу, но никто его не слышит. Я не готова. Я не готова покинуть этот мир! Я не хочу!

В голове проносится тот страшный день аварии. Всплывают обрывки воспоминаний: как мы смеялись и разговаривали в машине, как внезапно всё перевернулось. А потом я вижу их — мужа и подругу — уже не просто близкими, а любовниками. Боль иголками пронизывает моё сердце. Они нашли утешение друг в друге, пока я лежала здесь, между жизнью и смертью.

С сердца боль переходит на всё тело, проникая в каждую клетку. Я не хочу умирать! Жизнь мелькает перед глазами, словно плёнка. Сколько усилий я приложила, чтобы стать идеальной женой, но материнства я так и не познала. И теперь это всё закончиться так глупо и жестоко.

Воздух исчезает, я задыхаюсь. Ощущение, что меня медленно душат, и я ничего не могу с этим поделать. Не хочу...

Вдруг мои лёгкие наполняются сухим пыльным воздухом. Я вдыхаю глубоко, как будто глоток свежего воздуха после долгого погружения под воду. Я открываю глаза с огромным трудом. Но что это? Где я?

Паника начинает подниматься, однако я стараюсь её подавить. Моё тело оживает. Глаза слезятся, рот пересох, но я вижу! Я дышу! Я даже могу пошевелиться. Внутри смешанные чувства — радость и страх.

Но что это за место? Это явно не больница. Кругом пыль, странный запах. Я оглядываюсь, пытаясь понять, что происходит. Где я? Что со мной случилось?

Комната, в которой я оказалось, поражала. Я с изумлением, чуть ли не открыв рот, рассматривала стены из потрескавшихся деревянных досок. Когда то окрашенные в светлый цвет, сейчас они были покрыты слоем грязи и пыли, что придавало им мрачный серый оттенок.

Небольшие окна с тусклыми стеклами едва пропускали свет, создавая мрачные тени на полу, который был усеян старыми обрывками то ли ковров, то ли одеял. А паутина в углах свисала видимо вместо занавесок.

Запах я и вовсе старалась игнорировать, прикрыв нос и рот ладонью. Затхлый, тяжелый и грязный. Брр. Однако больше чем место, где я оказалось, меня тревожило мое состояние.

Мои руки не были такими же, как раньше - кожа стала тоньше, вены выделялись ярче, и в целом они были на порядок худее. Это продолжительная болезнь так на меня повлияла? Тут же захотелось найти зеркало.

Мои размышления прервал резкий звук: дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вплыла толстая женщина с рассерженным выражением лица. Её темные волосы были небрежно собраны в пучок и перевязаны лентой, а старомодное платье, с длинной широкой юбкой явно достали из сундука прабабушки.

— Как ты смеешь! — заорала она, указывая на меня пальцем. — Как хватило наглости, изображать больную при лорде? Паршивка! Дрянь! Немедленно подпиши бумаги.

Я посмотрела на неё с полной недоумением.

— Что за бумаги? — прошептала я, пытаясь понять, что происходит вокруг. От напряжения, витавшего вокруг, мне казалось что потолок этого древнего дома вот-вот обрушатся на наши головы.