Призраки Марта - Татьяна Солодкова

В камине весело потрескивали поленья, окутанные языками красно-желтого пламени. Их вид завораживал, притягивал взгляд, околдовывал.

Колдовство… Март усмехнулся, вспомнив слово, которым невежи до сих пор иногда называли магию. Колдовство и колдуны. И плевать они хотели на общепринятые названия.

Плевать, плевать на все… Хотелось бы и ему просто взять и наплевать. Послать все к черту: и сестру, и выбор, который она перед ним поставила; просто уйти.

Но сбежать можно не из всякой западни. Да и разве он беглец?

Март сполз по спинке кресла еще ниже, водрузил ноги на невысокий табурет, поближе к огню, чей вид по-прежнему притягивал взгляд. Мартин даже не потрудился снять сапоги — зачем? Не хватало еще потом встречать гостей босиком и обуваться в спешке. Пустое. Ждать осталось недолго.

Он только расстегнул несколько пуговиц рубашки и привычно закатал рукава.

Мятая одежда, растекшееся по креслу тело, бокал с янтарной терпко пахнущей жидкостью на столике у правого локтя. Будь в помещении сторонний наблюдатель, он решил бы, что молодой человек перед ним пьян. Март и впрямь, должно быть, в этот вечер представлял собой жалкое зрелище. Вот только он не выпил ни капли спиртного. Наполнил стакан на треть, поставил на стол, но передумал и так к нему и не притронулся — ясная голова сегодня ему еще пригодится.

Одно из поленьев снова издало треск и осыпалось в пламени в труху, другие еще сохраняли свою форму, несмотря на то что огонь уже порядком их потрепал. Март подумал, что он сам теперь сродни этим деревяшкам — осталась только форма, внешний вид, но языки пламени с себя уже не стряхнуть.

Тихо отворилась боковая дверь, впуская в комнату рыжеволосого мальчишку. Огненная шевелюра подростка, как всегда, оказалась растрепана, будто не чесана много дней, хотя Март своими глазами видел Пьетро утром, и прическа у него была почти что опрятная.

Мартин бросил на визитера ленивый короткий взгляд и вновь уставился в камин. Вот и второе полено истлело…

— Опять потерял расческу?

— А? — Замерший было у двери мальчик вздрогнул. — Я… это… — Март повернул к нему голову, красноречиво приподняв бровь. Пьетро тут же подобрался, вытянул руки по швам. — Простите, господин! — выпалил на этот раз четко и громко, будто солдат перед командующим. — Никак нет! — Похоже, ветеранские истории Густава плотно осели в подсознании мальчишки. — Расческа при мне! — В подтверждение своих слов подросток даже извлек ту из кармана и несколько раз прошелся деревянными зубцами по волосам. — Уй! — Ожидаемо, зубчики запутались в непокорных прядях.

Март поморщился.

— Петька, брось, — попросил устало, отворачиваясь.

— Э-э… — Раздался звук падения маленького предмета на пол. — Расческу — бросил, господин!

Мартин с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться — Петька, с его тонкой душевной организацией, непременно обидится.

— Господин? — в голосе мальчика появились жалобные нотки.

— Да, Петь?

Третье полено. Что-то «гости» тянут. Если так и пойдет, придется вставать и подбрасывать в камин новую порцию дров.

Пьетро сделал несмелый шаг к креслу, в котором все еще валялся Март, и робко замер.

— Я опять понял вас буквально, да?

На этот раз Мартин улыбнулся от души и не таясь. Есть же толк, есть. Раньше парнишка и заговорить первым не решился бы, вопрос задать.

— Ага. — Март, не поворачиваясь, оторвал ладонь от подлокотника кресла, согнул указательный палец, и брошенная на пол расческа взлетела в воздух и послушно заняла свое место в кармане юного хозяина.

— Ох, — выдохнул Пьетро. Что тоже было успехом — вспомнить хотя бы, как он визжал, словно раненый поросенок, при любых проявлениях магии рядом с ним.

Март наконец взял себя в руки, обхватил подлокотники и подтянулся, садясь ровнее; поставил ноги на пол.