Принцесса Диана - Анна Белинская

— Подъем! Мы приехали! Диана-а-а…

Резко распахиваю глаза и подскакиваю на месте, когда тонкий требовательный визг шокирует мое ухо.

— Ну наконец-то! Тебя тяжелой артиллерией не добудишься, — ворчит Настя. — Завидую твоему сну бурлака, — завистливо хмыкает.

Очертив круг ее миловидного лица, я перевожу взгляд в облепленное тонированной пленкой окно, за которым видно только белесую стену.

Проморгавшись, смахиваю остатки сна и уточняю:

— Не бурлака, а принцессы. Я что-то пропустила? — выхватив из недр брендовой сумочки карманное зеркальце, смотрю на себя и убеждаюсь, что восьмичасовой перелет никаким образом не сказался на моем внешнем виде. Однако прежде, чем выйти из минивэна, взбиваю волосы и протираю лицо освежающими салфетками.

— Мы видели одиноко бродящего слона, — улыбается Настя, зрительно фиксируя и будто запоминая каждое мое движение, — пальмы и национальный заповедник. Ну как так? — внезапно начинает хныкать, по-детски выпятив нижнюю губу.

— Что? — кошусь на девушку, скомкав салфетку.

— Как тебе удается выглядеть настолько божественно после длительного перелета? Мои волосы превратились в солому, а лицо — изможденное и словно жеванное коровой, — девушка капризно надула губы.

Настя утрирует.

Она выглядит так, как должна выглядеть девятнадцатилетняя, ничем не обременённая девчонка без макияжа: молодо и румяно.

Настя — новенькая. В брэнд она пришла около трех месяцев назад с рабочим лицом и фантастической фигурой. Я не завидую. Просто это факт. Как и то, что она меня не раздражает. А, может, даже и нравится. Я пока не решила. Но совершенно точно ее наивность и непосредственность меня умиляют, поэтому я позволяю ей считать меня своей подругой. Позволяю. Ей. Считать. Меня. Подругой…

Высокомерно?

Не спорю!

Но к своим двадцати годам я добилась того, что вокруг меня стало вращаться слишком много тех, кто стремился мне в приятели, а я не была уверенна в их искренности.

Друзья для количества мне не нужны.

В свои двадцать я имела трех подруг, одна из которых была моей старшей сестрой, вторая — девушкой брата, уверенно движущейся к тому, чтобы стать родственницей, и подруга Даша.

Даша из Москвы, она далека от модельной сферы и так же, как я, обожает скандалить на кассах. На кассе мы и познакомились. В бутике фирменной одежды, где я поддержала ее возмущение, хотя даже не знала, чему она возмущалась!

— Не сглазь, — бросаю зеркальце в сумочку и прихватываю вместо него телефон, подмечая, как Настя стучит три раза по спинке переднего кресла.

Могу поставить на все содержимое своего чемодана: когда я доберусь до отельного интернета, в мессенджерах моего телефона будет шквал сообщений от моей беспокойной многочисленной семьи.

Оглядевшись, подмечаю, что в салоне авто с Настей мы остались вдвоем.

Перекинув цепочку сумочки через плечо, поправляю дырявые на коленках джинсы, прилипшие к заднему месту, и на сгиб локтя вешаю крафтовый шуршащий пакет с трендовым меховым полушубком, в котором уезжала из дома. Независимо от того, что на календаре последние дни апреля, к Москве весна только в начале своего пути.

На выходе из микроавтобуса переминается с ноги на ногу смуглый, улыбающийся желтыми ровными зубами водитель в классическом костюме из девяностых. Он галантно подает мне руку желтоватой ладонью вверх в тот момент, когда я собираюсь по-королевски подать себя этому миру.

Коснувшись восьмисантиметровым каблуком земли, болезненно морщусь.

Солнце спряталось в серой дымке, но от этого не легче. Слепит нещадно.

Глубоко дышу, наполняя легкие тёплым воздухом, от которого отвыкла за полгода московской зимы. Пахнет тропиками: особенный запах, действующий как рефлекторная команда отдыхать.