Приключение в Осень - Катарина Ёлохова

Скучающе постукиваю указательным пальцем по тёмно-коричневому лакированному столу. И делаю вид, что слушаю очередную увлекательную историю об архивных работах моего будущего бывшего.

Взглядом скольжу по его худощавому вытянутому лицу, выдающие в нём немецкие корни: светлая кожа, «грустные» бледно-пшеничные брови, серо-голубые глаза, римский нос с едва заметной горбинкой, тонкие извилистые губы, резко очерченная нижняя челюсть и подбородок.

Так странно, а ведь ещё в самом начале отношений у меня загорались глаза и рот открывался от восхищения при виде Кости. Он казался мне эталоном мужской красоты, сочетающую в себе строгую мужественность и благородный аристократизм. Теперь же он меня больше не волнует. Не привлекает ни его хорошо сложенное тело, ни мягкие короткие волосы, ни забавные уши торчком, ни тонкие длинные пальцы рук с ухоженными ногтями.

За последний месяц Костя надоел мне так сильно, что потеряла интерес не только к нему, но и к нашим разговорам. Точнее, к выслушиванию его невообразимо занимательных историй, которые с ним приключаются на работе, на остановке, в фитнес-зале, в очереди в магазине, в подъезде, в городском парке, в парикмахерской и автомойке. В общем, везде, где он только бывает.

Поначалу мне это даже нравилось: было приятно слушать некогда возлюбленного. Особенно его низкий бархатистый голос. К тому же я могла расслабиться после утомительного рабочего дня в салоне, во время которого мой рот практически не закрывался. Однако со временем, когда мне приходилось выслушивать нытьё и сплетни не только от клиентов, но и, казалось бы, серьёзного и рассудительного мужчины. Моя симпатия ко всему, что с ним связано, сошла на нет.

— Готовы сделать заказ? — у нашего столика возникает услужливый официант в чёрно-белом костюме, держа наготове ручку и блокнот.

— Будьте добры, нам, пожалуйста… — Костя начинает перечислять блюда и напитки, а я утыкаюсь взглядом в панорамное окно.

Обычно я более энергичная и эмоциональная. Но сегодня, к несчастью остальных, не выспалась. Ещё в салоне трубу прорвало, из-за чего пришлось сдвинуть клиентов, а некоторых вообще отменить.

В число тех, кого вежливо попросила перенести визит на массаж, попала одна вредная и донельзя тошная клиентка. Потребовалось проявить всю свою выдержку, с моим то взрывным характером, чтобы уговорить её выбрать другой день. Разумеется, она долго и упорно настаивала, чтобы я отменила клиенток, которые записались до неё. Но я человек принципов: кто успел, того и тапки. А заносчивых моржих, считающих себя пупом земли, ожидает очередь в конце коридора.

Безусловно, я могу отказаться от этой клиентки. Но на то, чтобы продолжить с ней работать, имеются две веские причины. Во-первых, я пообещала решить её проблему. А я своё слово держу, несмотря ни на что. Даже если мне приходится жертвовать сном или сутки не есть. Во-вторых, она платит мне в два раза больше, чем остальные. Поэтому я терплю её хамское поведение, базарный характер и нескончаемые капризы. Правда, внутри зудит предчувствие, что скоро моё самообладание иссякнет, и я натолкаю ей красного словца без всякой разработки и вазелина.

Что поделать, природа не наделила меня особым терпением. Да и не от кого перенимать эту черту: отец сразу же взрывается, когда что-то идёт не так, как он задумал, а мама, точно как я, сперва накапливает недовольство в себе, а когда «бочка» переполняется, устраивает такую словобойню, что на окнах цветы трусливо вянут. Папа даже в шутку придумал нам прозвища. Маму он называет Предвестницей Бури, а меня — Штормовой Грозой. Однако в последний год он обращается ко мне исключительно по имени и в отчуждённо формальном тоне.