– Закурить не найдется? – на чистом русском, без малейшего акцента спросил подошедший к парням узбек. Для большинства москвичей узбек ничем не отличался от киргиза, но Андрей легко различал представителей этих двух национальностей. После недели общения с представителями различных диаспор в ходе написания статьи об этнических войнах в столице, его наметанный журналистский глаз не мог ошибиться.
– Прости, не курим, – ответил он.
– Спортсмены! – пояснил стоявший рядом Коля. И ведь не соврал – сам он и в самом деле был спортсменом и зарабатывал на жизнь тем, что вел занятия по самбо в спортивном центре.
В тени остановки маячили еще три человеческие фигуры и узбек на мгновение замешкался, видимо решая, стоит ли связываться с этими парнями и, наверное, решив поискать добычу полегче, кивнул и удалился к своим. А может и правда, всего лишь хотел спросить закурить? Кто знает. Гольяново слыл самым криминальным районом столицы, но все ж таки нападать на двух крепких парней прямо посреди улицы – это было слишком даже для этих мест.
Андрей позвал с собой Колю как раз для пущей уверенности в благополучном исходе сегодняшней прогулки – почти двухметровый (ну, метр девяносто, если быть точнее) бугаина-самбист, выходец из ВДВ, мог отбить желание связываться с ним у кого угодно. А мог отбить и почки, если потребуется. Да и сам Андрей, хоть и был на голову ниже своего школьного друга, тоже служил в армии, правда, в мотострелковой дивизии, а не в десантуре, и, несмотря на ненормированный рабочий день журналиста, старался регулярно посещать тренажерный зал.
В общем, стать жертвой многочисленных гостей города, недавно прибывших на автовокзал, или наоборот, коротающих время в ожидании своего автобуса, Андрей не боялся. Коля – тем более. Но шокеры оба на всякий случай с собой взяли: Гольяново же… А то болтавшийся на шее Андрея фотоаппарат всем своим видом сигнализировал о том, что он будет подороже "Айфона"… Обменять его на сотрясение мозга совсем не улыбалось.
– Ну? – спросил Коля. – Куда теперь? Может в Лосиный остров?
– Да ну… Чего мы там увидим? Если эти твари там и есть – они сидят на деревьях, и мы их просто не отличим от нормальных голубей.
– К тому же, мы будем на их территории, а это может быть опасно. Заклюют!
Андрей посмотрел на друга… Тот ехидно улыбался. Не верил. Гольяновские черные голуби были для него просто страшной сказкой, которую дети рассказывают друг другу в темноте.
А Андрей верил.
Нет, сама идея, что эти существа нападут на них в лесу, казалась абсурдной и ему, но в сам факт существования гольяновских черных голубей он верил. И на них сейчас и охотился.
– Пойдем к пруду, – предложил он, – погуляем там. Может они к нему на водопой приходят.
– Гыгы! – хохотнул Коля. – Стада голубей на водопое.
– Стада, не стада, но как минимум одну такую птицу здесь видели.
Ночь опустилась на Москву, укрыв ее плотным черным одеялом. Августовская ночь…
В каждом месяце ночи свои, и особенно разительны отличия летних ночей – каждая из них будет поистине неповторимой и удивительной!
В июне ночь наступает осторожно, проигрывая дню в схватке за время господства над землей. Июньская ночь – это солдат, забытый на поле боя давно ушедшей зимой. Июньская ночь сопротивляется летнему дню из последних сил, осознавая, что проиграла, но стремясь отхватить напоследок хоть маленький клочок земли перед тем, как 23 июня могучие союзники: лето и день, окончательно победят.
Июльские ночи – теплы и ласковы. Это время полной и безоговорочной победы лета, когда оно сильно настолько, что даже ночь – его заклятый и холодный враг, повержен и согрет. В июле ночей нет, есть лишь время, когда солнце на работе, и время, когда его подменяет луна.
