Звук токарного станка, уверенный и монотонный, отдавался эхом в огромном пространстве заводского цеха. Металл пел под резцом, выплёвывая мелкую стружку, завивающуюся в спирали. Тускло-жёлтые лампы под высоким потолком едва разгоняли полумрак, образуя островки света над рабочими местами. Стены, окрашенные в блёклый зелёный цвет, потрескались в углах, а местами вспухли от старой влаги. Через узкие окна под самым потолком пробивался серый свет октябрьского утра, превращая пылинки в воздухе в медленно кружащие галактики.
Мария Фёдоровна Ковалёва, старший инженер производственного участка, прошла вдоль ряда станков, внимательно вглядываясь в показания датчиков на пульте дистанционного контроля. На ней был синий рабочий халат, чуть тесноватый в плечах, волосы забраны под тканевую косынку. Её лицо, с выразительными скулами и тонкими губами, казалось бы спокойным, если бы не едва заметная складка между бровями.
Цех №17 оборонного завода "Прогресс" в эти дни работал в усиленном режиме. План горел, поставки комплектующих запаздывали, а сроки сдачи государственного заказа неумолимо надвигались. Атмосфера нервного напряжения, словно тонкая невидимая пыль, оседала на всём – оборудовании, спецодежде рабочих, их разговорах.
– Как показатели по третьей линии, Мария Фёдоровна? – окликнул её низкий голос.
Она обернулась. К ней приближался Алексей Сергеевич Темников, главный конструктор, в своём неизменном сером костюме под белым халатом. Высокий, с преждевременной сединой на висках и цепким взглядом серых глаз, он всегда вызывал у подчинённых одновременно и уважение, и некоторое беспокойство.
– В пределах допуска, но меня смущает колебание мощности, – ответила Мария, постукивая ногтем по стеклу индикатора. – Посмотрите, в последние два часа есть микроскачки.
Темников склонился над прибором, нахмурившись:
– Странно. Утром всё проверяли. Возможно, проблема с трансформаторной подстанцией?
– Я уже звонила энергетикам, – покачала головой Мария. – У них всё в норме. Возможно, дело в самом оборудовании…
Внезапно основной монитор на пульте мигнул, изображение дрогнуло, и показания всех датчиков замерли на несколько секунд, после чего снова пришли в движение.
– Что за чёрт? – Темников быстро защёлкал клавишами, вызывая диагностическую программу.
Мария ощутила холодок, пробежавший по спине. Этот сбой был не первым за неделю, но самым заметным.
– Алексей Сергеевич, – тихо произнесла она, – это уже третий раз с понедельника. И каждый раз длительность сбоя увеличивается.
– Надо проверить всё оборудование, – решительно сказал Темников. – Я не могу допустить, чтобы из-за технической неполадки весь заказ пошёл под откос.
В этот момент в динамике связи раздался треск, а затем тонкий, едва различимый звук, напоминающий… детский смех?
Мария застыла, вцепившись в край пульта так, что побелели пальцы. Тот же самый звук она слышала в своих кошмарах – уже пять лет подряд.
– Вы это слышали? – её голос дрогнул.
Темников недоуменно посмотрел на неё:
– Помехи в связи, наверное. Что-то с радиомодулями.
– Нет, это был… – она запнулась, понимая, как нелепо прозвучат её слова. – Это был смех.
– Смех? – Темников нахмурился ещё сильнее. – Мария Фёдоровна, вам, возможно, стоит взять перерыв. Мы все на пределе последние недели.
Она отрицательно покачала головой:
– Я в порядке. Просто… давайте проверим систему.
Они углубились в работу, проверяя показания датчиков и сверяя их с нормативами. Мария старалась сосредоточиться на цифрах, но её мысли то и дело возвращались к тому звуку. Он был слишком похож… слишком реален.
Внезапно один из индикаторов на соседнем пульте вспыхнул красным.
– Превышение температуры в секторе Д! – крикнул молодой оператор. – Мария Фёдоровна, показания зашкаливают!
