Дождь барабанил по окнам, словно настойчивый барабанщик, пытающийся достучаться до самой души дома, смывая последние отблески уходящего дня. В доме, где еще недавно звучал смех, где тепло камина согревало не только тело, но и душу, сейчас царила ледяная тишина, лишь изредка нарушаемая потрескиванием поленьев в камине. Тишина, пропитанная горечью утраты и липким страхом, въелась в стены, в мебель, в самую суть этого места, некогда называемого “домом”.
Анна, психолог с десятилетним стажем, сидела в кресле, уставившись невидящим взглядом на пляшущие языки пламени. Лицо ее, обычно светлое и приветливое, осунулось, под глазами залегли темные тени, свидетельства бессонных ночей и безграничного горя. В руках она держала фотографию – Алексей, ее муж, улыбался с нее, лучистый и живой. Он был следователем, одним из лучших в городе, человеком чести и справедливости. Он любил свою работу, любил помогать людям, любил Анну. Но месяц назад его не стало. Официальная версия – самоубийство. Но Анна не верила. Она знала Алексея слишком хорошо, чтобы поверить в этот абсурд.
Она помнила тот день, словно это было вчера. Звонок в дверь, сухие слова полицейского, ошеломляющая новость. Мир рухнул в одно мгновение. Затем похороны, бесконечные соболезнования, успокоительные, которые она глотала, как конфеты, чтобы хоть на время приглушить боль. Но ничто не помогало. Боль оставалась, зияющая, кровоточащая рана в ее сердце.
Дело Алексея закрыли быстро, слишком быстро, по мнению Анны. Все улики указывали на самоубийство: предсмертная записка, пистолет в руке, закрытая дверь изнутри. Но Анна видела несостыковки, чувствовала фальшь. Алексей никогда бы не оставил ее так.
Он расследовал сложное дело – серию загадочных смертей. Все жертвы – успешные, влиятельные люди – были найдены в своих домах, обстоятельства смерти указывали на изощренные пытки. Официальное заключение – самоубийство, но Анна знала, что это не так. Алексей перед смертью успел намекнуть, что это не просто преступления, а “игра” – жестокий эксперимент над человеческой природой. Он говорил о “пределе боли”, о “сломе воли”.
Анна отложила фотографию и поднялась с кресла. Ноги словно не слушались ее, тело было наполнено тяжестью. Она подошла к окну и посмотрела на улицу. Дождь усиливался, превращая пейзаж в размытое месиво из серых оттенков. Она чувствовала себя так же – размытой, потерянной, одинокой.
– Алексей, – прошептала она, – я найду правду. Я обещаю тебе.
Ее взгляд упал на стол, где лежал блокнот Алексея. Она взяла его в руки, чувствуя знакомую тяжесть. Это был его рабочий блокнот, в котором он записывал все свои мысли, идеи, наблюдения. Анна уже просматривала его несколько раз, но сегодня она решила перечитать его снова, внимательнее, в надежде найти хоть какую-то зацепку.
Она села за стол, включила настольную лампу и открыла блокнот. Первая запись была датирована месяцем назад, за несколько дней до смерти Алексея.
“Жертва №3. Имя: Игорь Сергеевич Волков. Возраст: 48 лет. Должность: Генеральный директор крупной строительной компании. Обнаружен в своем доме. Причина смерти: остановка сердца. Обстоятельства: На теле множественные следы пыток. Психологическое давление. Полный слом.”
Анна вздрогнула. Слова “полный слом” звучали ужасно. Она знала, что Алексей имел в виду – слом воли, слом личности, слом человеческого духа.
Она перевернула страницу.
“Методы: Изощренные. Не оставляют следов. Работает профессионал. Знает человеческую психологию. Играет на страхах, слабостях. Предел боли. Где он находится? Что нужно, чтобы сломить человека?”
Анна почувствовала холод по спине. Алексей был одержим этим делом. Он пытался понять, как работает преступник, как он добивается своей цели.
