Предатель, (не) возвращайся к нам! - Саша Девятова

- Пошла отсюда вон, и больше возле Егора не появляйся. Придумала беременность, если мозгов не хватает предохраняться, то это не наши проблемы, - Вера Романовна меряет меня презрительным взглядом, выставляя чемодан на лестничную площадку. – Узнаю, что названиваешь моему сыну – пожалеешь. Это деньги на аборт, чтобы не говорила потом, что мы тебя бросили.

Моя рука автоматически тянется к конверту, который она мне протягивает, но в последний момент я отдёргиваю пальцы. Как же так? Это какая-то ошибка. Ведь всё было нормально? Мы с Егором встречались, его родители мило улыбались нашей студенческой любви. Почему она меня прогоняет, ещё и в такой день? Она же будущая бабушка.

- Вера Романовна, но ведь это же ваш будущий внук или внучка, - пересохшими губами шепчу я, всё ещё не веря в происходящее.

- Уже нет, и я надеюсь, что ты сделаешь всё правильно, - она насильно впихивает конверт в карман моего пальто и, как бы извиняясь за резкий тон, добавляет уже мягче, - Егору карьеру нужно строить, а не подгузники менять. Прощай, Лида, и дорогу сюда забудь. Не звони, не пиши, не появляйся.

- Но мы же собирались пожениться, - на глаза наворачиваются слёзы, чувствую себя совершенно беспомощной.

Мой парень уехал на месячную практику за границу, а я осталась в квартире его родителей, ожидать его возвращения. У нас были планы на жизнь, мы любили друг друга, планировали по его возвращению снять своё жильё, обустроить быт, работать и строить своё будущее, но…

Дверь передо мной захлопывается, обрывая поток грустных мыслей, и я остаюсь в подъезде одна с чемоданом вещей. Куда теперь идти?

ВУЗ мы закончили, выпускной отгуляли, из общаги меня выселили, я даже не пыталась ещё никуда устроиться. Я здесь совершенно одна, неужели мне придётся возвращаться обратно в Брянскую область к маме в деревню?

Медленно иду к лестнице, смысл здесь стоять? Мама Егора всё ясно сказала, на порог они меня больше не пустят, нужно срочно что-то придумать, к кому обратиться? Может Камилле позвонить, вдруг поможет?

Иду от дома родителей Егора в сторону небольшого парка и набираю номер подруги, но как ни странно, она меня постоянно сбрасывает, не отвечая на звонки. Ладно, подожду, может, она занята чем-то важным.

Прохожу по дорожке и присаживаюсь на лавочку. Сходила называется к гинекологу. Вчера весь вечер у меня тянуло живот, не так как обычно, а как-то странно, я пожаловалась свекрови, а та меня к своему знакомому доктору записала на осмотр. Вот и посмотрели: беременность три недели и откупной конверт с деньгами в кармане.

Тянусь за ним, считаю купюры, не пожалели денег, видимо хотят вину свою загладить, отправляя на аборт, вот твари двуличные. А ведь как улыбались, в семью приняли, но стоило Егору уехать, так началось. Проверки, придирки, обвинения в том, что я их сына специально охмурила, чтобы в столице жить остаться. Я уже из комнаты лишний раз выходить боялась, лишь бы им на глаза не попадаться, но…

На телефоне, как контрольный выстрел высвечивается смс от Веры Романовны: «Егору звонить не смей, у него важная работа, нечего его отвлекать такими глупостями».

Закрываю лицо руками и даю волю слезам.

(спустя 6 лет)

- Синицина, ты что ли? – сзади меня раздаётся насмешливый мужской голос, кого-то он мне напоминает, так напоминает, что сердце щемит от нехорошего предчувствия. – Ты ж ВУЗ закончила, неужели на работу по специальности не берут?

Распрямляюсь, ставлю швабру в ведро и поворачиваю голову на голос.

- А может у тебя денег не хватает, поэтому и подъезды моешь, хочешь, помогу?

Передо мной с самодовольной ухмылкой стоит Гордеев. Я уже не видела его тысячу лет, а он всё также чертовски привлекателен. Те же тёмно-карие глаза, упрямый подбородок и чёрные как смоль волосы. Дорогой офисный костюм, светлая рубашка, и парфюм… Боже, он пользуется всё тем же запахом, непроизвольно вдыхаю его глубже и не могу надышаться.