Предатель. Больше никогда - Ксюша Иванова

Я точно знаю - все мужчины любят сюрпризы. И мой мужчина, конечно, не исключение.

А от такого, как придумала я, он вообще будет без ума!

Сегодня я сбежала с последних пар в институте, чтобы приготовить ему романтический ужин. И повод для этого имеется замечательный - ровно год со дня нашего с Егором знакомства.

А раз сюрприз, значит, и продукты должна купить я лично. Ну, как-то не сложилось в моей голове, что можно было вчера прислать ему список, а он бы привез все необходимое сам.

Вот уже пять месяцев, как мы живем вместе! Вот уже пять месяцев счастливее меня нет женщины на земле! А летом у нас свадьба...

Я, действительно счастлива. Потому что таких, как Егор больше нет на свете, потому что я люблю... И уверена, что меня тоже любят! И, конечно, немного греет душу мысль, что Егор Данилевский - молодой бизнесмен, умный человек, красивейший мужчина, выбрал именно меня! Ну, как при таком раскладе не быть счастливой?

Несусь с сумками к закрывающимся дверям лифта. Ну, как несусь? Скорее, плетусь, сгибаясь под тяжестью покупок.

- Придержите, пожалуйста! - кричу стоящей в нем соседке с третьего этажа.

С трудом протискиваюсь, улыбаясь Римме Геннадиевне. Ставлю сумки к своим ногам, чтобы не рассыпалось содержимое.

- Варюша, деточка, - укоризненно качает головой пожилая, но не лишенная привлекательности седая дама в пальто и с карликовым пуделем Боней на руках. - Ты зачем таскаешь тяжести? Тебе рожать еще!

- Я ужин Егору хочу приготовить! Праздничный! - расплываюсь в улыбке, желая поделиться собственным счастьем. Треплю по умильным кудряшкам тычущегося мокрым носиком в мою ладонь Боню. - Бонечка, лапочка такая!

- Ох, деточка моя! Не ужином надо брать современных мужиков, не ужином, - она хитро улыбается. - А мы с Бонечкой Егора твоего видели недавно. Вот в лифте, как и с тобой, часа полтора назад ехали вместе. Только вниз. Он еще одет был непривычно - по спортивному, в такую безрукавку яркую красную...

Удивленно смотрю на соседку, не понимая, как такое могло случиться, чтобы Егор сегодня приезжал домой. Он вообще-то должен быть на совещании в другом городе. Но мало ли, может, что-то изменилось в планах.

- А потом, когда мы спустились, и я Бонечке разрешила побегать самому на стоянке, смотрю, а Егор твой, - она заговорщески снижает тон, склоняясь ко мне. И хоть мы в лифте едем вдвоем, не считая Бони, конечно, говорит шепотом, словно боясь, что нас кто-то улышит. - В машину садится. Ну, думаю, дай обойду, а то там лужа такая огромная сбоку, вдруг обольет, когда разворачиваться станет. И вот обхожу и вижу - сбоку, на пассажирском сиденье, значит, сидит такая мадам - расфуфыренная вся, волосья в белый выкрашены, губищи огромные, красные, как у макаки... Думаю, наверное, коллега его какая-то. И куда они красятся-то так а, Варюша? Думают, что красиво это?...

Римма Геннадиевна продолжает что-то рассказывать дальше, но я больше не могу ее слушать.

И ведь ничего такого, слишком уж подозрительного, в том, что с ним в машине сидела женщина, нет - в компании, действительно, очень много сотрудниц женского пола, и такое уже случалось, когда забрав меня из института, Егор подвозил своего бухгалтера, пожилую полную даму, или секретаршу Валентину, вместе со мной до дома.

Но я бываю иногда в офисе у Егора. И ни разу не видела там женщину, похожую на такое описание!

Наскоро прощаюсь с Риммой Геннадиевной, и, зайдя в квартиру, обессиленно оседаю на стульчик для обувания.

Сердце словно горячим обручем сжали и стягивают-стягивают, от чего сильно давит в груди.

"Да нет! Быть того не может! - твердит разум. - Я в такое и не поверю никогда!"

Но тревожное предчувствие свидетельствует об обратном.