Летний солнечный денёк, зеленая травка и деревца украшают скучные серые домики, которые, очевидно, были построены пару-тройку поколений назад. Дамы в шикарных, по местным меркам, нарядам с жабо и кринолинами под белыми кружевными зонтиками спокойно ютились с крикливыми торговками и грязными нищенка, к которым в обычной жизни брезговали подходить лишний раз.
Мужчины тоже не отставали от тусовки. Франты в цилиндрах, покручивая кончики усов, кудахтали о падении нравов и непристойном поведении, не забывая поглядывать на двух юных вдовушек-подружек, похоронивших пожилых муженьков и сейчас привечая солидных мужчин в своих домах на «чаепития». Так народ тихого неприметного городка Устихан называл встречи спонсоров и честных тружениц эскортной профессии.
Работяги и фермеры уже третий день отмечали такое знаменательное для города событие, как сожжение ведьмы на костре. Кажется, что мужики так даже рождение своих детей и смерть любимых родственников не праздновали. Детвора носилась в догонялки вокруг добротно сложенного костра, в перерывах успевая облизывать сахарных петушков на палочке, которые, между прочим, почти мёртвая нынче ведьма научила делать их пекаря. А этот мерзавец, наварившись на петушках, не захотел делиться прибылью и сдал бедную меня инквизиторам!
Запах дорожной пили смешивается с ароматом навоза из ближайшей конюшни, рядом с которой довольный собой сын конюха. Рыжий, плешивый, бесконечно потеющий от жары, с гнилыми зубами и огромным самомнением. Он тоже приложил свои потные ручонки к моему обвинению, когда получил по этим самым ручонкам, пытаясь облапать меня ниже поясницы.
И вот стою я привязанная к небольшому брёвнышку в порванном светлом платье, из-под которого выглядывают синяки и кровоподтёки от допросов инквизитора. Сухие ветки старательно скручены в связки и разложены вокруг меня. А инквизитор в смешной шляпе с широкими полями и длинными перьями вышагивает перед помостом, рассказывая, какие ужасные преступления я успела совершить, прожив почти два года в этом замечательном городишке.
В общем, люди требовали хлеба и зрелищ. Мне же хотелось обратиться к словам небезызвестных классиков. Как я докатилась до жизни такой? Что ж…
Мою историю стоит начать вводной информации. Зовут меня Елена Затонская. Умница, красавица, необделанная харизмой и философскими мыслями. Блондинка среднего роста с правильными чертами лица, пухлыми губами и приятными формами тела. Небольшая грудь и широкие бёдра. Но была и фишечка, которая в любой новой компании вызывала восторг и живой интерес ко мне. Родилась я с гетерохромией, один глазик у меня бледно голубой, а второй – карий. На контрасте очень интересно выглядело. Кто ж знал, что такой внешний прикол окажется прямым показание для сожжения на костре?!
К своим двадцати пяти годам успела закончить школу и университет по специальности педагога, умудрилась поработать в торговой компании и кол-центре банка. Но все эти работы с графиками и неадекватными людьми наводили тоску и расшатывали нервную систему. Так после очередной тяжёлой недели в качестве телефонного помогатора друзья пригласили замученную жизнью Лену в поход с палатками в лес за сто километров от нашего городка.
Я посопротивлялась да и согласилась. Компания подобралась весёлая. Мы купались в озере, жарили шашлычки и пели песни под гитарами. Идеально… если бы не трёхтонный бурый мишка, решивший, что он тоже не прочь поужинать глупышками под проникновенную музыку.
Помню боль, крики и металлический запах крови. Кажется, медведь откинул меня в сторону от костра, разодрав попутно когтями грудь и живот. Ещё помню, что было мне очень обидно, что совсем немного не дотянула до законного отпуска да так и не съездила на долгожданное море.
