– Давай, давай, чтоб тебя!
Чуть ли не скрипя зубами от напряжения, я старательно выводила на полу странные символы, тщательно сверяясь с экраном телефона. Рисунок складывался в какую-то пентаграмму, но мне было наплевать, даже если из нее вылезет Дед Мороз, Санта Клаус или же сам дьявол. Полное отчаяние довели меня до той стадии отчаяния, когда я готова была поверить в любые байки, лишь бы получить свой кусочек новогоднего чуда. И сейчас чертила магические узоры, благодаря которым должен был сработать приворот на удачу.
Мало того, что из-за сильнейшей нагрузки на работе я света белого не видела, так еще и парень решил меня бросить аккурат под новый год. Цинично заявил, что он меня никогда и не любил, и я могу проваливать на все четыре стороны.
– Не любил он меня! – яростно шептала я, заканчивая рисовать очередную руну. – Сейчас вот как стану самой счастливой, посмотрю на тебя еще!
Наконец, рисунок был завершен. Я придирчиво окинула его взглядом. Н-да, я точно художник от слова “худо”. Но что поделать, не умею я чертить мелом идеальные окружности. Главное, что суть верная.
Я зашла в центр получившейся пентаграммы с кругами и рунами, села прямо на пол и открыла нужную вкладку в телефоне. Осталось прочитать заклинание и останется только ждать, когда меня накроет такой волной удачи, что на работе, наконец, поймут, как много я делаю и непременно повысят, а бывший так вообще приползет на коленях просить меня вернуться. Я даже речь пафосную заготовила на такой случай. Настолько ярко представляла эту сцену. И конечно же победную улыбку отрепетировала.
Покосилась на часы. До полуночи оставалось пять минут. В ритуале было четко сказано, что его нужно проводить ровно в двенадцать ночи. Нервно повздыхала. Прагматичная часть сознания сейчас требовала выйти из странного круга и немедленно вымыть полы, а потом отправиться в ближайший кабак. Но детское желание поверить в чудо заставляло довести дело до конца. Да и я просто не умела по-другому. Поэтому я и сидела сейчас, отсчитывая секунды до полуночи. А вместе с ней и до нового года. Все равно пойти мне было некуда. Все мои друзья были из одной компании с бывшим. Родня осталась в другом городе, из которого я переехала вслед за своей любовью. Так что у меня оставалась лишь съемная однушка, да бутылка шампанского в холодильнике. Вот сейчас закончу здесь и напьюсь, отмечая новый год и новую жизнь.
Пока читала текст заклинания, никак не могла сосредоточиться. После слова “приворот” в голове начала крутиться песня “вот новый поворот”, а вместе с ней то и дело лезли созвучные словечки. Приворот-поворот-водоворот-от ворот поворот.
Кажется, в одной из строчек заклинания я запнулась, но махнула на это рукой. Все равно не сработает. Сижу тут и маюсь дурью.
Скороговоркой закончив заклинание, чтобы потом не упрекать себя, что хотя бы не попыталась, я поднялась. Но, кажется, сделала это слишком резко. Перед глазами потемнело, а меня повело куда-то в сторону. Я мысленно закатила глаза. Не хватало только проблем с давлением в мои двадцать три. Не бабка же старая.
Я аккуратненько сделала пару шагов в сторону и опустилась на продавленный диван. Обхватила голову руками и помассировала виски. Перед глазами плясали золотые искорки. Сейчас все пройдет.
Но разваливающийся диван неожиданно встретил меня уютной мягкостью. А где-то в темноте прозвучал изумленный голос:
– Ну и как ты оказалась в моей спальне?
Я резко вскинула голову, морщась от боли в шее. А потом распахнула глаза, уставившись на какого-то невероятного красавчика с длинными пепельными волосами, который стоял в нескольких шагах от меня. Где-то на границе сознания мелькнула мысль, что это уже не моя однушка. Слишком светло, слишком богато и уютно. Но все внимание было приковано к незнакомцу. Да и кто бы удержался? Мужчина опирался на косяк двери и, прищурившись, рассматривал меня. А мой взгляд скользил от его ярко-голубых льдистых глаз вниз к плотно сжатой линии губ, по волевому подбородку, по выпирающему кадыку ниже к плечам, на которых блестели капельки воды. Вслед за мокрыми дорожками взгляд устремился по широкой груди через четко очерченные кубики пресса прямо к полотенцу, которым были обернуты его бедра. И это было единственное, во что незнакомец был одет.
