— Объявляю вас мужем и женой! — торжественным басом объявил
кто-то. — Можете поцеловать молодую супругу!
— Спасибо, как-нибудь в другой раз, — вежливо отказался приятный
баритон.
Оля приоткрыла зажмуренные глаза и запаниковала. Все свободное
пространство окутывала какая-то мутная пелена, не давая толком
рассмотреть мельтешащие вдалеке фигуры в странных одеждах.
Цепкие пальцы ухватили ее за локоть, потянули, принуждая
развернуться. Пелена заволновалась, всколыхнулась, и Оля
сообразила, что смотрит на окружающий мир через слой полупрозрачной
ткани. Фата? Вуаль?
— Пойдемте, дорогая супруга, не будем заставлять свидетелей
ждать, — проговорил все тот же баритон, явно обращаясь к ней.
Механически переставляя ноги, Оля пошла к белеющему где-то впереди
дверному проему.
— Совет да любовь! Счастья молодым! — раздались откуда-то сбоку
нестройные голоса. В лицо полетела горсть риса, смешанного с хмелем
и монетками, прошуршала по вуали и с тихим шорохом ссыпалась на
пол. Мелочь глухо звякнула об деревянный пол, и тут же кто-то
низенький, сгорбленный, метнулся и начал шарить руками по
доскам.
Дневной свет ударил в лицо, заставляя прищурить уже привыкшие к
полумраку глаза. Подол длинного платья от соприкосновения с
росистой травой немедленно намок и неприятно прилип к лодыжкам. Под
подошвами туфель зачавкала мокрая глина. Мелко перебирая ногами,
Оля кое-как добрела до запряженной парой гнедых лошадей коляски,
забралась внутрь и осторожно огляделась по сторонам.
Пейзаж не порадовал. Покосившаяся деревянная церковь с
облупившимся куполом, пара нищих в лохмотьях на крыльце.
Протоптанная в грязи тропинка, по обеим сторонам лохматые кусты,
густо опутанные хмелем и ежевикой. Поодаль еще одна коляска, возле
которой что-то бурно обсуждают четверо мужчин в длиннополых
сюртуках. Смеются вон даже. Она бы тоже с удовольствием посмеялась,
если бы понимала, что происходит.
Сегодняшнее утро ничем не отличалось от остальных, если не
считать извещения о посылке. Оля уже подходила к офису, когда
телефон глухо брякнул и вывесил предложение прийти и получить
непонятно что весом полтора килограмма. Никаких посылок Оля не
ждала, да и некому было отправлять ей подарки, сувениры и гостинцы,
но факт оставался фактом: кто-то ей что-то прислал. К любопытству,
немедленно начавшему грызть ее изнутри, примешивалась нотка горечи:
наверняка этот кто-то ошибся. Это чужая посылка и придется вернуть
ее адресату. Она уехала из родного города, не оставив адреса,
сменила номер телефона, старые знакомые не знают, как с ней
связаться, а новыми она еще не обзавелась. Коллеги по работе не в
счет. И тут вдруг такой сюрприз!
К обеду она накрутила себя так, что рискнула пойти к начальнице
и отпроситься с перерыва на пятнадцать минут. На всякий случай,
вдруг на почте будет очередь?
— Вы слишком часто отпрашиваетесь с работы, — поджала губы
Наталья Аркадьевна. — Ольга, это уже второй раз за полгода! Учитесь
планировать свои дела так, чтобы они укладывались в обеденное
время.
Оля глубоко вздохнула, загоняя поглубже всколыхнувшееся
бешенство. Значит, как два месяца оставаться после работы,
разгребая чужие косяки, так это нормально. А опоздать на четверть
часа с обеда — преступление?
— Идите, Ольга, но учтите: я пошла вам навстречу в последний
раз! Больше подобных нарушений трудовой дисциплины я не
потерплю!
— Спасибо, — выдавила из себя Оля, пообещала себе после обеда
пойти в отдел кадров и написать заявление на увольнение и выскочила
из кабинета, едва не шарахнув дверью об косяк. Сдержалась в
последний момент, покрепче вцепилась в ручку, дождалась мягкого
щелканья дверного язычка и понеслась к лифту.
— Скворцова, ты нормальная? — возмущенно проорала ей в спину
секретарша Леночка. — Ты меня чуть с ног не сбила!
