Говорят, приличную историю по всем канонам стоит начинать с мизансцены или знакомства с протагонистом. Но как быть, если место действия – бетонные джунгли, а герой – унылая мразота? Тип заурядный и малоприятный, с какой стороны ни глянь.
Есть ли смысл говорить о таком, когда и без того немногие читают художественные тексты? Конечно, подобных персонажей не раз описывали русские классики, тягаться с которыми бессмысленно, так же как с нейросетями, к которым понятия «гражданство», «национальность» и «прописка» применимы более чем условно.
Сейчас книжные прилавки ломятся от материала на любой вкус, только внимание читателя – жидкая баланда на дне кастрюли, за которую отчаянно дерутся выжившие издатели, и новичкам вроде меня нет места на этой бойне.
Но я не рассчитываю поймать за хвост вертлявую сиюминутную удачу и уж тем более едва ли могу рассчитывать на ненависть школьников, обреченных читать эти строки по воле бюрократов от образования. Этот дневник – всего-навсего профилактика тревожных расстройств по совету мозгоправа из нашей районной больнички.
Год назад старый алкаш выдал на приеме задание – написать дневник или даже книгу и снабдил меня банальной в своей простоте инструкцией – начать с себя.
Пару дней я бессмысленно пялился в экран, а потом меня со страшной силой понесло, и черновик родился за пару недель.
Ознакомившись с ним, мой исповедник, утирая слезы смеха, даже зачитал вслух несколько отрывков, зародив тем самым в моей голове глупую надежду, что написал я что-то стоящее.
На самом деле, это был ядреный концентрат устаревшего сленга, комплексов и страхов, выраженный в максимально дерзкой манере, популярной во времена моей юности. Проржавшись, Фима предостерег меня от публикации этого художества.
– Понимаешь, – протянул он задушевно, – мат уже давно не признак истины. Слишком многие пытались имитировать искренность таким способом. Со сленгом тоже все не так просто. Да и отсылки к «Властелину колец» с «Гарри Поттером» только мы с тобой поймем. Так что не стоит лишний раз палить возраст. Но ты сохрани копию и постарайся причесать те же мысли. Воспринимай это не как насилие над собой, а тренировку ума. Просто перечитываешь и вычищаешь то, за что можно получить по физиономии или комментарии школьников.
Я внял этому совету, и то, что получилось, желающий может прочесть ниже.
Так вот, зовут меня Даня Миронов. Живу в оставленной родителями двушке под самой крышей человейника одного из спальных районов Питера.
Дивная видовая квартира, из окон которой отчетливо проглядываются башни ТЭЦ и виадук, а внизу – парковки, плотно заставленные авто, бетонный забор с колючей проволокой, пустырь за ним, где гуляют дети, собачники и закладчики.
Внутри самой квартиры стойко несет кошатиной, хотя животных тут не было давно, дребезжащий сервант с пыльными фотографиями в рамках, фарфоровым сервизом, подсвечниками и прочими пылесборниками, а также реликтовая техника, картины, какие-то чемоданы. Одна из комнат до такой степени завалена барахлом, а в кухне я появляюсь так редко, что жилище мое вполне можно считать студией.
Возможно, кто-то назовет его винтажным, но по мне это просто последний приют суицидника.
К началу событий, о которых я расскажу дальше, у меня не было внятного хобби, о котором не стыдно рассказывать друзьям, если не считать игр и старого канала о гаджетах и все тех же играх. К этому детищу я давно охладел и теперь на аудиторию из трех сотен подписчиков, большую часть которых составляют рекламные боты, вещает надрессированная мной нейросеть.
Самих друзей тоже не было, если не считать тех, с кем я иногда делился мемасами и гонял в шутеры по сети. Но с этим и нейросети легко справляются.
